За окном еще темно, но я знаю, что это ненадолго. Пора вставать, завтракать и двигаться на реку. Надеваю сапоги и, прихватив корзинку с подсадной уткой, ружье, закрываю дом и направляюсь к реке. На дворе – середина апреля. На часах – половина четвертого утра. Небо ясное. На нем еще отчетливо видны одинокие звезды. Ярче звезд только планеты. В этом году у них парад. Почти над самым горизонтом на юго-востоке виднеется Марс, чуть выше и правее – Сатурн, а еще чуть выше и правее – Юпитер. Его видно лучше других, не считая, конечно, Луны, которая убывает. Она растаяла, как зимний снег, от нее осталась только левая половинка.
Утренний воздух легким морозцем прихватывает щеки. Мой дом почти у самого края деревни. Он стоит на высоком бугре, и обзор от него открывается чудный. Мне виден краешек озер, пойма, река и бесконечные леса, что заполняют всю округу до горизонта. Заливные луга и река совсем недалеко от моего жилища.
Выйдя на крыльцо, слышу, как за мостом токуют тетерева. Там у них небольшая тусовка, птиц пять, не более. Сколько рядом тетерок, что наблюдают за кавалерами, – мне неизвестно. Бодрое бормотанье тетеревов поднимает настроение. Эти мягкие булькающие звуки слышно бывает иногда до пары километров, но где примерно ток сегодня – я уже знаю. Вижу, как с него поднимается один из тетеревов и подлетает к курятнику крайнего от реки дома. Самец в экстазе выводит такие громкие трели, что хозяин дома не выдерживает натиска, выходит из избы в трусах на бодрящий воздух и с ругательствами бросает в сторону наглого косача калошу. Фр-р-р-р. Птица возвращается на ток. Я улыбаюсь: эту сцену наблюдаю уже второе утро. Уж не знаю, появятся ли потом у соседа пятнистые цыплята, но то, что тетерева регулярно прилетают к его курам в этот год, – это забавно.
Перехожу мост и сворачиваю налево, направляясь через луга в сторону леса. Там, на реке, у меня есть заветное укромное место, где я построил шалаш. Он спрятан среди деревьев на берегу небольшого заливчика, который появляется только в весенний паводок. Поднимаю болотные сапоги и высаживаю утку. Сам забираюсь в свой скрадок. При выборе места для его строительства я учитывал, как будет видно мою птицу и вход в залив с реки. Подсадная начинает призывно крякать. Через пару минут вдалеке отзывается селезень. Он делает первый пролет высоко над деревьями. Второй раз селезень проходит низко между деревьями, чуть не задев крыльями мой шалаш, но садится на реке, а не в залив. Оглядевшись пару минут, осторожно заплывает под полог леса и направляется к утке. Выстрел. Забираю добычу, убираю подсадную в корзинку и направляюсь обратно. Охота длилась недолго. Больше дичи мне сегодня не нужно. Да и дел сегодня в деревне много.
Еще очень рано, но небо ясное, поэтому светлеет быстро. Вот в районе озер слышно, как поднялись с гоготом гуси и двинулись в путь дальше. До тундры им еще лететь и лететь. Эфир начинает заполнять птичье пение. Я слышу овсянку, варакушку, дроздов. Бекас перьями рассекает воздух. Его токовый полет сопровождается дребезжащим звуком. Раз за разом кулик, набрав высоту, пикирует вниз, издавая «блеяние». Высоко над полем завис жаворонок. Его льющаяся мелодия – неотъемлемая часть прихода нашей весны. Подхожу к мосту и понимаю, что тетерева на месте. Их ток в самом разгаре. Прекрасно слышно не только бульканье, но и чуфыканье. Подбираюсь еще ближе. Из-за дорожной насыпи они меня не видят. Присаживаюсь на упавший столбик старого развалившегося забора и начинаю манить косачей. Складываю ладошки лодочкой и выдаю резкое «чуф-ф-фы-ы», после чего хлопаю себя по бокам, имитируя крылья. Мой крик вызывает взрыв ответных звуков с другой стороны дороги. Повторяю: «Чуф-ф-фы-ы». Один из самцов срывается с тока и перелетает ко мне. Он решил посмотреть, что за чужак вызывает их на бой. Пару секунд косач обескураженно сидит на невысоком дереве возле меня. Камуфляж охотничьей одежды под опавшую листву хорошо скрывает на общем ржавом фоне травы. Я прекрасно вижу его набухшие красные брови, черное с отливом оперение, лировидный хвост. Разглядев человека, птица срывается и уходит в сторону леса. Там садится на высокую осину, ожидая, когда я уберусь восвояси. Поднимаюсь и аккуратно ухожу в деревню, чтобы не тревожить бурлящий тетеревиный ток. В нашей окрестности этих птиц мало, поэтому уже несколько лет не охочусь на этих куриных возле деревни.
Односельчане еще спят, на часах полшестого утра. Стараюсь не хлопать калиткой, чтобы не разбудить соседей. Возле скворечника пестренький певец выводит весенние трели. Я присел на крыльце, достал папиросу и закурил. Для здоровья, конечно, вредно, но обостряет чувство жизни. По этой причине позволяю себе иногда подымить в такие волнительные моменты. Тетерева еще токуют. Скоро деревня проснется, начнут ездить трактора и машины. Вот тогда косачи и улетят. Думаю, что одна из причин, почему в этом месте тетерева ведут себя так беспечно, – это отсутствие в окрестности ястреба-тетеревятника. С нашего края деревни наблюдаю регулярно коршунов, ястребов-перепелятников (которые значительно мельче своих собратьев), канюков. Частенько кружат на большой высоте орлы-карлики. Пара этих редких птиц уже много лет гнездится где-то на реке, там, где стоят вековые огромные сосны, что не обхватит и пара человек. А вот ястребов-тетеревятников вижу далеко не каждый год. Это грозный хищник, способен легко поймать крупных тетеревов. Мне посчастливилось однажды возле соседней деревни в сентябре наблюдать, как ястреб-тетеревятник охотился на этих птиц. Вначале он поднял с поля всю стаю, которая кормилась на краю возле леса. Потом в процессе погони отбил от нее небольшую группу. На втором круге над моей головой он гнался уже за отдельным молодым самцом. На третьем – догнал и схватил его прямо на моих глазах. И сделал это в воздухе. Я тогда подумал: «Действительно, тетеревятник».
Заходить в избу не хотелось, еще не насладился звуками весеннего утра. Вдали затрубили серые журавли. Они каждый год останавливаются весной на болоте, что лежит двумя километрами южнее нашей деревни. Их огромные следы в тех местах на влажном песке полевой дороги отчетливо видны в эту пору. Сами же птицы не попадаются на глаза. Конечно, если залечь на бугре возле болота с биноклем, то счастье вам улыбнется.
Вчера мой сосед Сергей (он по образованию, как и я, зоолог), радостно сообщил мне, что разглядел с веранды своего дома в бинокль далеко в пойме озер крупных белых птиц. Может быть, стерхи? Никогда не видел в природе этих редких белых журавлей, только в зоопарке. Конечно, я знал, что пролет этих удивительных птиц проходит намного восточнее, чем расположено наше селение. Но вдруг? Хотя если учесть, что у нас может пролетать только западно-сибирская популяция этих журавлей, а их осталась всего пара десятков особей, то вероятность близка к нулю. Возможность падения метеорита ко мне во двор выше.
