Однажды темной осенней ночью в собачьем семействе Биглей появился долгожданный первенец.
– Что-то хилый он какой-то и неуклюжий, – взглянув на сына, сказал папа Джуль.
– Ну, что ты, милый, – сказала мама Лоли. – Он ведь еще малыш. Посмотри, какой он у нас славный: рыженький, на носу белая масочка и хвостик с белой кисточкой, ну точь-в-точь, как у тебя. Вот увидишь, пройдет совсем немного времени и он станет таким же, как его папа, сильным и бесстрашным.
– Ты так думаешь? – спросил папа Джюль.
– Не сомневайся, любимый, – ответила ласково мама Лоли и прислонила свою голову к теплому плечу мужа.
– Наверное, надо дать ему какое-то имя? – спросил папа Джуль.
– Давай назовем его Бобом. В честь нашего дедушки, – сказала мама Лоли.
– Ну для Боба он еще маловат, – ответил папа. – Пускай пока побегает Бобиком. А там видно будет.
– Хорошо, дорогой, – согласилась мама Лоли.
Прошел месяц. Малыш Бобик рос жизнерадостным и шустрым щенком. Не было и минуты, чтобы он усидел спокойно на одном месте. Все бегал и бегал по двору, громко лаял и грыз своими остренькими зубками все, что только попадалось ему на глаза.
– Ты бы делом каким-нибудь занялся, сынок, – сказал папа Джуль. – А то все бегаешь и бегаешь. У меня от твоего лая голова кругом идет.
– Каким делом, папочка? – спросил бойко малыш. – Я готов, гав!
– Эх, молодость, молодость. Ну ладно. Давай посмотрим, чему ты научился. – Папа Джуль неохотно встал с теплого места и медленно направился в конец двора.
Через некоторое время он вернулся со странной ношей в зубах
– Что это, папочка? – спросил Бобик.
– Ботинок, – ответил папа. – Обычный человеческий ботинок. Люди на лапы его одевают.
– Зачем, папочка? – спросил Бобик.
– Не знаю, сынок. Кто их разберет этих людей. Влезают летом и зимой в меха и ботинки, и ходят в них. Потеют, наверное.
– Я, папочка, не хочу носить ботинки на лапах.
– А тебе и незачем. Да и мех у тебя свой собственный, настоящий. А люди голые, им холодно.
– Папа, ты же говорил, что нельзя грызть вещи людей. Они от этого сильно расстраиваются.
– Тебе, глупыш, никто грызть ботинок и не предлагает, – сказал папа Джуль. – Понюхай его и только. Затем я спрячу ботинок, а ты уж постарайся отыщи. Посмотрим, получится ли с тебя настоящий охотник или так и будешь лаем кур гонять. Отвернись и не подсматривай, а то я знаю вас, молодежь.
– Фу, как он не вкусно пахнет, – потирая лапой нос, сказал Бобик.
– Это хорошо, что не вкусно. Быстрее найдешь.
Бобик отвернулся в сторону и закрыл глаза.
– Ну, ищи, следопыт, – сказал папа Джуль. – Я надеюсь, к ужину отыщешь.
– Не волнуйся, папочка. Я его вмиг унюхаю.
– Давай-давай, посмотрим, чего ты стоишь, сыщик.
Целый час Бобик внюхивался во все вокруг. Сначала заглянул к корове в сарай.
– Ты чего потерял, Бобик? – спросила корова, пережёвывая пучок сена.
– Ботинок ищу, тетя Зоя, – ответил щенок.
– Ботинок?
– Да, ботинок.
– А зачем он тебе? Давай-ка я тебя лучше молоком угощу. Молоко еще теплое, парное. Видишь там, в кастрюльке хозяйка немного оставила.
– Нет, тетя Зоя, – ответил Бобик. – Нельзя мне твоего молока. Жирное оно у тебя и сытное. Меня после твоего молока в сон клонит. Я уж потом зайду. Да и не пахнет у тебя в сарае ботинком. Тут только сеном да навозом пахнет. Ты уж прости меня, тетенька.
– Ничего, сынок. Я не обижаюсь. Лень мне из теплого сарая выходить, да и холодно уже. Зима скоро. Опять сеном твердым давиться придется, будь оно неладное, – сказала корова и запела:
Вот пришла б опять весна,
Чтобы снова не до сна,
Да найти б себе бычка,
Чтоб помял он мне бочка…
– Ну, вы тетя даете, – сказал Бобик.
– А что? Я ведь еще не старая.
– Ладно, я пойду.
– Иди, милок, – сказала корова и глубоко вздохнула.
Побежал Бобик дальше искать ботинок. Пришлось ему и к курочкам наведаться.
Но как только он вбежал в сарай, путь ему преградил петух.
– Стоять! – приказал петух Бобику.
– Почему, дядя Петя? – прижав уши, спросил щенок.
– Пополнение жду, – ответил петух. – Слышишь, как мои любушки-несушки раскудахтались?
– Слышу, – ответил Бобик. – Громко. Уши закладывает.
– Глупец, тебе не понять. Важный момент у них сейчас. Вот-вот яйца посыплются. Мне без войска личного никак. Слышал, наверное, что у соседского петуха Федота войско больше моего. Явно ему хозяйка наши яйца уносит. Каждое утро приходит и уносит. Вокруг враги, сынок, и предатели. И хозяйка, наверняка, из их шайки.
– Ладно, дядя Петя, я пошел.
– А зачем заходил-то?
