Тёмный зимний вечер окутал город густым туманом, словно плотной драпировкой, скрывая привычные очертания улиц и превращая каждый шаг в шаг в неизвестность. Я шёл по мокрой мостовой, чувствуя, как холод пробирается сквозь одежду. В руках я держал конверт. На его белоснежной поверхности проступали слова: "Прочти, пока не поздно". Казалось, что внутри этого конверта скрыто нечто, способное изменить ход привычной реальности. Я остановился под светом фонаря. Его мерцающий свет придавал ночи ещё больше таинственности. Я хотел было открыть конверт, но что-то меня удержало. Вместо этого я спрятал его в карман.
Вдали на горизонте вырисовывался силуэт дома. Массивное строение с обвитыми плющом стенами выглядело одновременно внушительно и зловеще. Откуда-то изнутри доносился слабый скрип, будто старые балки дома отзывались на порывы ветра, а по одному из окон пробежала тень, исчезнувшая так быстро, что можно было подумать, это игра воображения. Из его окон пробивался слабый свет, едва разгонявший тьму вокруг. Морозный ветер кружил над головой, словно невидимый наблюдатель, заставляя задуматься, правильный ли шаг я делаю.
"Они никогда не узнают правды," – пробормотал я, смотря на массивные ворота дома. Слова звучали как заклинание, как напоминание самому себе. Эта мысль сопровождала меня всю дорогу. То, что долгое время скрывалось, должно было всплыть наружу.
Дверь заскрипела, впуская меня внутрь. Половицы жалобно застонали под ногами, а из глубины дома донёсся глухой стук, будто кто-то или что-то двигалось вдалеке. Едва заметный запах дыма и хвои смешивался с лёгким ароматом сырости, создавая ощущение заброшенности и тайны. Едва заметный запах дыма и хвои окутал меня. Я замер на мгновение, ловя этот аромат. В гостиной потрескивал камин, и его свет создавал иллюзию тепла. Голоса гостей звучали весело, но фальшивая нотка в их смехе резала слух. Никто не замечал тени прошлого, скользящей по углам.
"О, наконец-то! Мы начали думать, что ты передумал!" – высокий голос женщины нарушил обманчивый уют. Её взгляд задержался на мне чуть дольше, чем обычно, будто она искала в моём лице ответы на вопросы, которые боялась задать вслух. Она сделала шаг вперёд, пристально глядя на меня.
"Не мог пропустить такую встречу," – сказал я, отвечая ей с улыбкой. В моих словах звучала уверенность, но холод внутри не отпускал. – "Хотя, возможно, наш вечер станет намного… необычнее, чем вы ожидали."
Весь день дорога петляла сквозь заснеженные поля и редкие лесные массивы, пока я, наконец, не выехал к большому загородному дому. Когда-то это место принадлежало Сергею. Дом выглядел внушительно, с огромными окнами, через которые мерцали теплые огни. Старые ставни, местами облупленные, скрипели на ветру, а по стенам тянулись тонкие трещины, словно время само пыталось проникнуть внутрь. Вокруг стояла мёртвая тишина, нарушаемая лишь редким шумом ветра, бросавшего снежинки на стены.
На подъездной аллее уже выстроились машины, припорошенные снегом. Их контуры, смягчённые морозной дымкой, казались частью этой зимней сцены. Я припарковался в стороне. Немного помедлив, вышел на морозный воздух. Холод был таким сильным, что каждый вдох превращался в густое облако пара. На крыльце стоял Иван. В одной руке он держал сигарету, дым которой растворялся в воздухе. Он кивнул мне, но промолчал. Его взгляд был тяжёлым, словно он что-то хотел сказать, но передумал.
"Привет, Алексей," – раздалось за моей спиной. Я обернулся и увидел Веру. Она стояла, закутавшись в своё неизменное тёплое пальто, стройная, с той самой улыбкой, которая всегда казалась немного насмешливой. Её голос звучал легко, но взгляд выдавал что-то другое – смесь тепла и скрытой тревоги. Её взгляд был одновременно тёплым и настороженным, будто она что-то скрывала.
"Привет," – ответил я, глядя, как она стряхивает снежинки с волос. Её глаза скользнули по мне, и в них мелькнуло что-то похожее на вину. Она быстро отвела взгляд, словно боялась, что я замечу больше, чем нужно.
Мы вошли в дом. Внутри было тепло и уютно. Воздух наполнили ароматы хвои, дров и пряничных угощений. Казалось, Сергей сделал всё, чтобы создать идеальную новогоднюю атмосферу. В гостиной уже собрались остальные. Дмитрий сидел в кресле с бокалом вина. Он что-то рассказывал Ольге, которая увлечённо раскладывала карты на столе. Катя стояла у камина. Она держала в руках книгу, но её взгляд был устремлён в никуда. Сергей нигде не было видно, что казалось странным для хозяина дома.
"Ну что, все здесь?" – спросил я, снимая пальто. Я повесил его на спинку стула. Вера усмехнулась: "Все, кроме хозяина. Но это не новость, он всегда любил появляться эффектно."
Иван, наконец, вошёл в дом, стряхивая снег с плеч. В руках у него был бумажный пакет. Он аккуратно поставил его на стол.
"Что это?" – спросила Ольга, указывая на пакет. Её голос звучал настороженно, как будто она ожидала чего-то странного. Иван хмыкнул: "Это для веселья. Вечером поймёте."
Его фраза застряла у меня в голове. Возможно, дело было в интонации Ивана. Его голос звучал так, будто за этими словами скрывался какой-то скрытый смысл. Я огляделся. Дом был уютным, камин потрескивал, но внутри меня не проходило ощущение холода. Атмосфера словно пыталась что-то скрыть.
Время шло медленно. Разговоры за столом то оживлялись, то затихали. Вера рассказала смешную историю из детства, но её смех звучал натянуто. Дмитрий пошутил про снегопад, но реакция Кати свелась к вежливому кивку. Всё это напоминало не настоящий вечер, а плохо срежиссированную пьесу.
Через час Сергей, наконец, появился. Он выглядел довольным. Его лицо озаряла загадочная улыбка, от которой становилось не по себе. Его шаги были мягкими, как у танцора. Он держал бокал шампанского, словно для завершения образа уверенного в себе человека. Остановившись в центре комнаты, он оглядел нас и поднял бокал:
"Ну что, друзья, начинаем? Этой ночью нас ждёт кое-что особенное."
Его голос прозвучал странно. Почти зловеще. Будто он знал что-то, чего мы не могли понять. Но никто не придал этому значения. Мы были слишком заняты своими мыслями и попытками убедить себя, что всё идёт по плану.
Поздний час, уже за полночь. Сергей исчез, и сначала никто не обратил на это внимания – возможно, вышел покурить или поговорить по телефону. Но с каждой минутой его отсутствие становилось всё более ощутимым. Полчаса, ещё двадцать минут – и что-то в атмосфере изменилось. Возникло чувство, словно кто-то выключил свет на празднике, оставив нас в мрачной тишине.
Его отсутствие давило на нас, как тяжёлое облако перед грозой. Ольга нервно теребила платок, её руки едва заметно дрожали. Иван, напротив, сидел неподвижно, как сжатая пружина, готовая разжаться при малейшем движении. Даже воздух в комнате будто стал плотнее, насыщенный тревогой и недосказанностью.
