Прежде всего, почему «новые»? Потому что старые, точнее, предыдущие уже были; первый сборник под названием «Сказки не нашего времени» вы можете посмотреть и взять себе безвозмездно (то есть, бесплатно) здесь же, в Самиздате ЛитРес’а на полочке автора. Этот сборник тоже безвозмездный. И не потому, что автор такой уж бессребреник. Отнюдь! Просто на авторские от такой книжки даже кошку не прокормишь, потому что мои Сказки – чтение не для «широкой» публики. Моя публика, увы, «узкая». Привет, друзья! Приглашаю к столу со свежей духовной пищей. Сегодняшнее меню:
1. Высокие технологии [Осторожно! Боги Олимпа продолжают свои игры с людьми]
2. Ассистент [Новая профессия робота Азимова: психотерапевт-геронтолог]
3. Суд идёт! [Последний суд может оказаться совсем не последним…]
4. Небесный Танцор [Кому нужна религия?]
5. Кольцо Миранды [Русский учёный вступает в контакт с иностранным призраком и оказывается втянутым в средневековую драму любви и предательства]
6. Вместо дракона [Посвящается котам – великим манипуляторам]
7. Победитель [Путешествие во времени как способ реализации своего призвания]
8. Чёрные братья [Вся правда о космических няньках]
9. Хохолок [Вы знаете, откуда у панков ирокезы?]
10. Экзамен [Как получить путёвку в Космос]
11. Только не психоанализ! [Особенности развития и лечения депрессии у драконов]
12. Ромашка [Вернуться на Землю – в буквальном смысле]
13. Пси-сказка [Спокойной ночи, малыши!]
14. Навестить Марию [Легенда о Големе в московских декорациях]
Можно читать последовательно, можно вразбивку. Подсказка: сказки 1, 3, 6, 11 и 13 – достаточно весёлые, остальные – недостаточно. Однако во всех наличествует хэппи-энд или хотя бы надежда на него.
Зевс был не в духе.
– До чего измельчал народец, – с отвращением пророкотал он и бросил вниз пару молний. Не прицельных, просто чтобы немного развеяться.
– Расшевелить их надо, – тут же подскочил Гермес. – Можно, папа?
– Сиди тут. Знаю я, как ты расшевеливаешь. Потом последствий не оберёшься. Ещё шандарахнут по Олимпу бешеным атомом – тут нам и конец. Вам-то уж точно, а я на Марс переправлюсь или, скажем, на Венеру. – Он сладострастно ухмыльнулся. – Погрею старые кости.
– Никаких последствий, папа, – горячо запротестовал Гермес. Я поиграю не здесь. В Италии, например. Там в Ватикане один человек объявил себя представителем Бога на Земле. Ты в курсе, отец?
– В курсе. Пускай забавляются. – Зевс усмехнулся. – Ладно, лети, сынок. Только без экстрима. И папу тамошнего не трогай – имей уважение к старости.
Гера появилась, как всегда, неожиданно и некстати.
– Что ты говорил о прогреве старых костей, повелитель? Переезжать надумал, мой царственный? О семье не забыл?
«Опять подслушивала», – угрюмо подумал Зевс и махнул рукой Гермесу:
– Иди сынок, без тебя разберёмся.
Воспользовавшись моментом, Гермес упорхнул и материализовался в своём любимом бельведерском дворике Ватиканского музея, смешавшись с толпой туристов. Пока он не собирался начинать игру со смертными – хотел лишь повидать своих родственников в том виде, как их представляли себе люди. Вот сводный брат по отцу, Геракл – бронзовый гигант с фиговым листиком. Братишка этакой гадости сроду не носил, и вообще любил выставлять своё тело таким, как есть. Красивое тело, надо сказать, натренировал. Правда человеческое – мама была не из богов. Но Гермесу он нравился куда больше старшего братца, чистокровного. Он злорадно ухмыльнулся: у Аполлона листика не было, зато пенис был отбит, и руки частично тоже. Впрочем, к истинному его облику статуя всё равно не имела никакого отношения. А вот явленная в скульптурах любовь людей к богам – да, это видно.
Молодцы всё-таки эти смертные! В особенности Микеланджело – по делам его сам почти бог. Жаль только, что родился слишком поздно, на Олимп тогда уже не брали, а то был бы у нас бог-художник. Гефест, конечно, хороший мастер, но всё больше по кузнечному делу… Постой, а не его ли сынок этот самый Микеланджело? Притом, что в те времена путь с Олимпа на Землю был полностью перекрыт по строжайшему приказу Зевса: отец тяжело переживал расцвет христианства. Интересный шантаж наклёвывается, между прочим!
Так размышлял Гермес, продвигаясь с толпой к музейным переходам, ведущим в сикстинскую капеллу, его первую игровую площадку. Он не выделялся в толпе (ещё не время) и выглядел как простой студент в сандалиях, джинсах и футболке с призывом против абортов. Только время от времени какой-нибудь малыш начинал кричать и плакать, нечаянно взглянув в его сторону. «Смотри-ка, – умилялся про себя Гермес, – сохранилось ещё чутье в человеках». Так он вместе со всеми дошел до сикстинской капеллы. Боковые фрески были неплохи, но без божьей искры – ничего с ними поделать было нельзя. А вот потолок и алтарь, расписанные Микеланджело… Да, там было чем поживиться.
– Потолок капеллы – шедевр Микеланджело. Это библейские сюжеты: оживление Адама, изгнание из рая…
Тут экскурсовод на время заткнулся, потому что промежуток между рукой Бога и рукой Адама стал явственно сокращаться. Касание! Толпа внизу сделала вдох и забыла выдохнуть, наблюдая за тем, как глаза Адама приобретают осмысленность, а голова начинает выходить из фрески, поворачиваясь при этом к стоявшим внизу. Адам удивлённо разглядывал туристов. Кто-то завизжал на выдохе. Экскурсовод очнулся:
– Спокойно! Это голографическая проекция! Хай-тек! Высокие технологии! – взывал он к подопечным, сам не понимая, что несёт.
Публика несколько успокоилась. Но когда зашевелился гигантский разящий Иисус на фронтальной фреске Страшного Суда, нервы не выдержали у всех. Народ во главе с экскурсоводом ломанулся в двери, на выход. Давка, крики, завывания… Гермес с удовлетворением наблюдал проносящуюся мимо толпу, лишь поднимал упавших старичков, чтобы не затоптали. Как наказывал отец: старость надо уважать.
Капелла опустела. Гермес подул на фрески, успокаивая их, и вышел через особую дверь прямо в собор Святого Петра. «Неплохо, – промурлыкал он про себя, направляясь через роскошно отделанные залы к выходу из собора, – хотя несколько аляповато». Ему больше нравился строгий стиль Гефеста: в золотых дворцах на Олимпе не было ничего лишнего и никаких украшений, кроме великолепного литого узора.
Площадь Святого Петра встретила его дыханием дантова ада. В июле в Риме вообще очень жарко, а присутствие бога прибавило еще несколько градусов – энергия истекала из Гермеса, как пот из туриста. Сам он, впрочем, был свеж как огурчик. «Номер два», – сказал себе Гермес и взлетел на верхушку колонны в центре площади, накинув на себя облик Геракла. Без фигового листика, конечно, но из уважения к приличиям (всё-таки город, не музей) со шкурой немейского льва на бёдрах. Толпа внизу, не очень густая по случаю жары, притихла. Потом по толпе прошёл ропот, и кто-то запел христианский гимн. Кто-то с криком «Изыди, Сатана!» воздевал кулаки к небу. Гермес-Геракл лишь усмехнулся и принял вид Аполлона Бельведерского, только целого – с руками и с пенисом.
