Солнце проглядывало сквозь шторы.
Первые секунды пробуждения всегда такие сладкие: ты еще не вспомнил все тяготы и проблемы, весь груз, который нес прошлым вечером. Ты нежишься в теплой постели и лелеешь каждое мгновение утренней беззаботности. Но, к сожалению, долго наслаждаться не приходится, как только солнечные лучи касаются глаз, мозг включается, и все возвращается на круги своя, снова сборы, переживания и новые планы захватывают голову.
Две недели назад мне пришлось купить билеты в маленький городок во Франции – моя тетушка Ида давно настаивала на переезде к ней. Так якобы спокойнее ее душе, сердцу и мне. Только вот никто не спрашивал, действительно ли мне так лучше? Но я и вправду слишком долго держалась за старую жизнь. Я видела перспективы в переезде, но не могла отпустить привычные пейзажи, людей и чувства, которые вызывал мой уже давно родной город.
Сколько бы я ни оценивала, ни анализировала, что меня так тяготит и не отпускает, я не могла понять: «Наверное, просто привычка», – думалось мне в минуты бессилия от не найденных ответов.
Лучший друг тоже настаивал на моем переезде. Он всегда как будто лучше меня знал мои желания и потребности, иногда казалось, он умеет предсказывать будущее. Однако сколько бы я его ни допрашивала, он никогда не сознавался в своих способностях.
«Что за глупости ты говоришь? – отнекивался он в очередной раз. – Ничего я не предсказываю, просто знаю, что у тетушки Иды тебе сейчас будет лучше: развеешься, отдохнешь, там море, воздух хороший. Забудешь наконец своего этого… как его зовут?»
«Сэм, – прозвучал мой грозный голос. – Мы встречались три года, ты до сих пор не запомнил? Серьезно?»
«Прости, это шутки ради, сложно не злиться на твоего бывшего, он принес слишком много дерьма, дорогая, такое не прощают. А ты на нем сейчас зациклена».
«Мне сложно», – шепот скользнул с моих губ.
Фонзи сел рядом и взял меня за руки:
«Знаю, моя хорошая, знаю, поэтому и хочу, чтобы ты поехала».
Его ободряющие слова помогали, рядом с ним мне всегда было намного спокойнее.
«Может поедешь со мной?» – тихо спросила я, заранее ожидая отрицательного ответа.
Он усмехнулся:
«Ну, если настаиваешь…».
Пауза повисла в воздухе.
«Ладно, шучу, прямо сейчас мне сложно будет вырваться, много дел на работе, но обещаю, приеду через пару дней после тебя, хорошо?»
––
И вот, я наконец-то решилась, отбросила все надежды на что-то новое в давно привычном месте и ступила на борт самолета. Неоспоримые аргументы тетушки и Фонзи крутились в голове, заставляя забыть все терзания и отговорки.
«Пора, – сказал внутренний голос. – Теперь мне точно пора».
И я вышла навстречу новым чувствам. Я хотела изменений, я их видела, чувствовала, практически касалась пальцами: вот они, только взять.
***
Было раннее утро.
Мне не спится последние несколько дней и, поскольку как причину, так и действенное лечение найти не удалось, я просто смирился с данным фактом. Что толку бороться с тем, что не можешь победить? Когда даже не знаешь правил игры или хотя бы названия – бессмыслица.
«Все образуется», – неразборчиво пояснил я невидимому собеседнику. Он был скорее в моей голове, чем наяву, но некоторые фразы немого монолога все-таки проскальзывали в воздухе. Задумавшись на секунду, как глупо я выгляжу со стороны, хотя меня некому было осуждать, я притих, перестал «громко» думать.
Подруга давно говорит, что мне пора кого-нибудь завести, хотя бы кота или черепаху, чтобы оправдывать себя и не допускать лишней мысли о поехавшей крыше.
Утро всегда такое прекрасное, беззаботное, особенно летом – ранние солнечные лучи дарят надежду на лучший день.
«Что ж, наверное, пора “вставать”», – усмехнулся я, ожидая смешков от невидимой публики, но те не ответили. Сам не зная почему, я расстроился:
«Да, мне действительно не хватает кого-то живого в этом доме».
«А стоит ли?» – тут же прозвенел кроткий вопрос в голове. Меня даже стены слушать устали, а я думаю о ком-то с чувствами и желаниями, о ком-то, кто тоже захочет говорить и быть услышанным.
«Сложно», – нахмурился я.
Время подходило к часу самых ранних пташек – людей, поставивших работу на первое место в жизни. Беспощадная правда, с которой никогда не хотелось мириться – я, кажется, один из них.
Да, пожалуй, и мне пора выходить.
***
Чистый, совсем иной воздух ударил в ноздри, как только я сошла с самолета. Фонзи был прав, как и всегда: моментально мне стало лучше, будто с плеч наконец-то сняли тяжелый груз, словно я вернулась туда, где мне было самое место.
Я так давно не была здесь, что совсем позабыла это чувство легкости от свежего, не заляпанного заводами воздуха. Я не могла надышаться, хотелось еще и еще, будто я вдыхаю его в последний раз и пытаюсь запастись надолго вперед.
В аэропорту меня никто не встречал, да я и не ждала на самом деле. У тетушки много работы, я прекрасно это понимала и не смела ее просить о подобном. К тому же, после долгого перелета и от нахлынувших воспоминаний хотелось самой погулять по улицам, рассмотреть архитектуру, вспомнить, как здесь, понять, что соскучилась, и убедить себя, что не зря прилетела.
Конвейерная лента медленно ползла, часы над залом ожидания тихо отсчитывали минуты. Толпа медленно, но уверенно уменьшалась. Они забирали вещи, звонили родным, улыбались в предвкушении долгожданной встречи. Мое сердце радовалось вместе с ними, словно золотые частички их счастья наполняли огромный зал и впитывались прямо через кожу. Солнце, проникавшее сквозь панорамные окна, только увеличивало эффект свечения. Я замерла, все вокруг буквально ослепляло, излучая золотую энергию. Ее становилось все больше, границы фантазии явно вышли за пределы разумного, все, что я видела, перестало казаться выдумкой, оно было реально. Меня оглушало это свечение, приступ паники быстро накатил и заставил вжаться в кресло, замереть, пережидая «бурю». Я не понимала, что происходит, оглядывалась, пытаясь увидеть в других поддержку, заметить, что не одна это вижу и не схожу с ума. Однако люди не менялись, на их лицах все те же эмоции, они занимались обыденными для пассажиров делами, у них все было нормально. Я ничего не понимала.
