В небольшом лифте играла музыка немного напоминающая стоны привидений, которые не могли дождаться, когда же это медленное ведро наконец доедет до шестого этажа, и потому решили сыграть на его мелодичных тросах, поскрипеть пружинами, ну и потормошить банкой с гвоздями, куда же без неё.
И вся эта энергичная какофония, с нотками потустороннего тлена и самой такой повседневной ненавистью ко всему имеющему слух, доносилась из решётки динамика в углу.
– Ну и жуткая музыка! – хмыкнул парень, бросив взгляд на решётку. – Лучше вообще никакой, чем такая.
Крупная женщина, в обтягивающем каждую складку жира белом платье с блёстками, медленно повернула свои торчащие глаза, подобно жабе следящей за добычей. Хотя в сравнении с ней он был не сильно больше комара.
Слов за этим не последовало, её глаза повернулись обратно и продолжили обжигать двери. Стань воля материальна в этот миг, она бы открыла их одной силой мысли, вместе с тем разорвав напополам весь бренный мир.
Наконец лифт остановился, неспешно обдумал все подъёмы и падения своей жизни, после чего решился открыть двери и выключить музыку.
Парень взглянул на дешёвые китайские часы, то ли украшавшие его запястье, то ли пятнавшие, и с лёгкой улыбкой на лице пошёл к своему рабочему месту, исполнив ежедневный обряд пожимания холодных, потных, липких, или «всё сразу» рук своих коллег.
Он сел в офисное кресло, в котором китайские часы тут же узнали собрата по подвалу, расчётливо выдохнул, добавив немного кислорода открытому офису, и натянул наушники с микрофоном, поменяв свой статус в программе на «доступен».
Через две секунды раздался звонок и начался очередной день работы в центре анонимной помощи.
Этот вызов поступил от шутника, парень понял это в первую же секунду, а вместе с тем его улыбка превратилась в унылую гримасу. На самом деле, ещё за первые два месяца он научился определять шутников по тону, громкости, и даже скорости их речи, однако никогда не доверял смутному ощущению «этот идиот отнимает время оператора, когда кому-то может реально требоваться помощь». Тихий – не всегда тихий, впрочем – смех на фоне, отбрасывал все сомнения.
И парень сделал то, что должен был: продолжил сеанс связи совершенно серьёзно. Просто на случай, если звонок вдруг окажется не шуткой. Когда-то это правило раздражало, но сколько раз на его карьере новички бросали такие вызовы, а потом «шутник» решал покончить с жизнью?
Ну, звонки были анонимными, так что чёрт знает. Может ни разу. Может каждый раз. Но даже если его подозрение унесёт всего одну жизнь, разве это не трагедия? Да и штраф получить не хотелось.
Поэтому все сорок минут он развлекал этих беспризорных мальчишек, считавших, что оскорблять взрослых по телефону весело и задорно, пока на них там не закричала какая-то женщина.
Связь вдруг прервалась, парень позволил себе тихо скрипнуть зубами, и выдохнул, едва уложившись в пять секунд, прежде чем ему направили новый звонок.
Этот оказался странным. Он уже получал такие звонки – в офисе их звали «скромняшками», – но обычно звонивший просто молчал или сопел, а не громко дышал в трубку и…
Парень прислушался.
Ну да. Человек куда-то бежал, громко стуча подошвами. И довольно быстро, если о скорости можно судить по звуку.
Продолжалось это не больше минуты, в течение которой он пытался выйти на контакт с неизвестным бегуном, после чего связь оборвалась, и в ту же секунду ему поступил следующий звонок.
Вот этот мужчина реально нуждался в помощи. Сперва его жена скончалась от рака, а через неделю пьяный водитель сбил дочь со внуками. Он попытался утонуть в работе над проектом, которым занимался практически двадцать лет и почти закончил, но теперь не может сделать последние несколько шагов, потому что чем-то заболел и начал забывать даже собственную семью, не то что проект.
