1.1 «За» и «против» философии. (Вместо вступления)
Классическая философия ставит перед собой совершенно невыполнимую и даже абсурдную задачу – построение логической системы, способной исчерпывающе описать мир, вселенную. Нет оснований, во-первых, представлять мир столь «дискретным», чтобы он мог быть изображён через элементы какой-либо системы и их взаимодействие, чтО необходимо делает любая логическая схема; во-вторых, человеческой мыслью разработано множество различных видов логик – чем тогда философ обоснует выбор той или иной логики для своей системы, призванной описать вселенную? Причём речь не только о теоретически сформулированных видах логик, существование которых можно было бы отбросить как сугубо абстрактное построение, не применимое к реальному миру; современная физика именно наблюдает теперь уже эту множественность логик – как тО в квантовых процессах (квантовая логика), также в релятивистских явлениях действуют совершенно иные логические законы, с точки зрения привычной логики с правилом исключённого третьего – нелогичные. Не доказывает ли эти объективные наблюдения непредвзятой и доказательной науки (физики) несовершенство, неуниверсальность классической, да и едва ли не всей вообще исторической философии? И почему вообще известно, что вселенная должна описываться какой-либо из логик? И наконец, для христианского сознания и вовсе абсурдна подобная задача, ведь мир есть творение Божие, а мыслимо ли даже человеческое творчество описать через строгую логическую схему? Более того, мир, вселенная не замкнута в самой себе, но пронизана премирным (трансцендентным) бытием, так что подобное дерзкое описание пришлось бы через иерархию духовного мира возводить к Самому Богу! Этим путём подобная попытка познания выродится в вульгарный рационализм. Не поэтому ли у апостола Павла читаем предостережение против философии? (Кол.2:8)
Кроме критики «сверху», с духовных высот тайновидца третьих небес апостола Павла, философия подвергается и критике «снизу», с точки зрения житейского практического ума, как нечто слишком отвлеченное от жизни, чтобы быть осмысленным. Отбросить ли такую критику как "низкую"? Для этого нужно ответить на вопрос, в том ли, в нужном направлении, в направлении Небес "высока" философия? Очевидно, что у иных договорившихся (доболтавшихся) до абсурда и имморализма философов она никак не может быть признана подлинно высокой! Такая философия никак не может быть признана даже некоторой серединой между практическим, житейским разумом, и подлинной духовной высотой! Она путь в сторону, а то, что в сторону суть вниз, поскольку становится подменой истинному любомудрию. "О если б ты был холоден или горяч, но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих." (Откр.3:15-16)
"И подлинно холодный, т. е. не испытавший горячей веры, всегда имеет надежду получить ее; согретый же ею через крещение и впоследствии по лености охладевший, отвергаясь прежде избранной веры, теряет надежду на спасение." (свт. Андрей Кесарийский, Толкование на Апокалипсис)
"По плодам их узнаете их". Плоды Церкви Христовой, учения апостолов, пророков и святителей, мы знаем: святые Божьи, коих "тьма тем и тысячи тысяч" и жизненные подвиги которых "паче всякого всеплодия". Плоды естественных наук мы тоже знаем – достижения техники, которые стали возможными благодаря накоплению знаний фундаментальных наук. Эти плоды не являются безусловным благом (как и безусловным злом), однако сомневаться в их фактическом наличии не представляется возможным. А вот какие плоды представит на суд философия, и шире – гуманитарные науки? (Если без абстракций и конкретнее: чтО представят на Страшный Суд Божий те, кто посвятил этим занятия жизнь, когда Податель талантов придёт спросить своё с прибылью?)
Определённо, часть научных гуманитарных занятий может быть оправдана самым высоким образом: косвенным служением Слову Божьему, – например, труд переводчиков Писания (и в целом, библеистика) и писаний святых отцов Церкви; и даже косвенной проповедью Евангелия, – например, исследование христианских мотивов в искусстве, которые делают их понятными большему количеству людей… В целом же, расширение интеллектуального пространства для человеческого ума.
Однако попробуем рассмотреть конкретнее, чем занята философия. Неужели она дерзает дополнить картину бытия, данную путем откровения Божьего? Не это ли запрещённое апостолом "мудрствование сверх написанного"? (1 Кор. 4:6). Зачастую дерзает даже выдумать свою собственную картину мира…
Что если смирить эти претензии философии, и оставить ей функции "служанки богословия" – заставить применять боговдохновенные истины к практическим вопросам? К политике, к социологии, к психологии?
Возьмём теперь буквальный перевод слова «философия» и услышим «любомудрие» – слово с совершенно другой коннотацией, пожалуй, даже с другим смыслом! Абсурдно было бы сказать, что апостольский Дух против любомудрия! Возможно, ответ в том, чтобы не увлекаться построением отвлеченных логических схем, не способных описать ничего, кроме претенциозности их авторов, но любомудрствовать жизненно – ради осмысления, приложения к жизни Богооткровенных истин?
1.2 Любомудрие и философия.
«Любомудрствуй о мире и о мирах, о веществе, о душе,
о разумных (добрых и злых) природах, о воскресении,
суде, мздовоздаянии, Христовых страданиях.
Касательно этого и успеть в своих исканиях не бесполезно,
и ошибиться не опасно»
(свт. Григорий Богослов, Слово 27, 10)
Читая светских философов можно, однако, видеть их крайнее друг с другом несогласие – у каждого своя "философия". Этим легко доказывается несостоятельность светской философии, так как иначе пришлось бы предположить либо крайний плюрализм (множественность истины), несостоятельность которого мы рассмотрим ниже, либо правоту некоего одного-единственного философа и ложность всех остальных. Последнее, впрочем, не противоречит формальной логике, однако абсурдно по смыслу, так как не наблюдается каких-либо объективных признаков этого одного-единственного истинного "сверхфилософа", выделяющего его среди остальных (которые тогда – лжефилософы).
Совсем иначе обстоит дело в области любомудрия церковного, духовного. Здесь видим великое множество святых отцов, которые, живя и творя в разные времена и на разных языках, остаются едины по Духу! Позволяют создавать на основе их Боговдохновенного творчества единое учение Церкви! Этим легко доказывается истинность православного христианского святоотеческого учения. Даже имевшие место во все времена отступники не нарушают этого единства (не мешают ему продолжать быть), а лишь отпадают от него, причем противоречат при этом себе сами, так как, претендуя, в подражание Церкви, на её преемственность и единство, они, тем не менее, противоречат творившем до их отпадения отцам Церкви, которых при этом признаЮт; причем противоречат ведь в самом основном и принципиальном, в Символе веры, например…
