Качканару, второй школе
и всем кто помнит
Ивана Васильевича Звягина
Эту школу задумал в Качканаре мой великий Учитель – Иван Васильевич Звягин. Он специально ездил в Калининград – город будущего – знакомился с проектом. Участвовал посильно в подготовке проекта к реализации в Качканаре.
Я был противником этой новостройки.
На почве идеологических разногласий по поводу этого строительства мы собственно и расстались.
Это был уникальный случай: два педагога одного крошечного провинциального городка на страницах Всесоюзной газеты вели спор о достоинствах и недостатках этого проекта.
Я написал статью «Легенда о восьмой школе», но Матвееву – редактору «Учительской газеты» это наименование материала не глянулось и он решительно дополнил его ещё одним словом – «новостройке».
Смысл моего материала был в том, что не школьные коробки определяют итог воспитания и обучения в школе, что появится еще одна – пусть и самая лучшая – но забитая обычными проблемами школьная коробка, а качественного прогресса не будет.
Иван Васильевич, уже предвкушавший директорство в этой школе объяснял мне, как он пробил помещение под шахматный клуб в этом здании, как здорово будет нам с Геннадием Некрасовым работать в этом клубе…
Минуло четверть века и здание-долгострой наконец было сдано в эксплуатацию. В него целиком перебралась старая добрая вторая школа. Нет уже с нами Ивана Васильевича, нет многих, а иные – как я – далече…
Но мне очень хочется узнать, что из предсказанного мною случилось, что нет…
Конечно прекрасно, что в моём любимом Качканаре появилось такое здание!
Понятно, что по прежнему не дома, а люди решают все проблемы образования, но мне почему-то грустно, что я не могу войти в эту школу, пройти в устроенный в ней шахматный клуб и сказать очередной стайке девчонок:
– Ну что, красавицы? Пешка, конь, слон, рокировка?
Случилось так, что я прирождённый учитель.
Педагог.
Преподаватель.
С полувековым стажем.
Случилось так, что этот талант был не по вкусу статусным педагогам.
Штатные меня на дух не переносили.
Не любили.
Не желали работать рядом.
И не только работать.
Основная причина?
А дети меня любили и любят.
Бесконечно.
Педагогам штатным объяснить себе это не удаётся.
Нет, по их глубоко профессиональному мнению, причин у детей меня любить.
Нет!
И быть не может!
По их правильному штатному мнению мне не место около детей.
От деток меня нужно держать как можно дальше.
Ибо я их недостоин.
Не вышел ростом.
Не так одет и обут.
Честно говоря, меня лично мнение штатных пюдагогов и пидагогинь не волнует.
С девяти лет.
С тех самых пор как я первый раз ушёл из школы.
Мне глубоко безразлично их штатное мнение.
Потому что оно именно мнение.
Они мнят.
А я не при делах.
Не в теме.
Еще древние греки – наидревнейшие!!! – знали, что в мире мнений нет места истине!
Представьте себе что вам сообщат, что содовщики считают вас очень скверным содовщиком или очень скверной содовщицей.
Полагаю, что вам сие мнение будет глубоко до… если только вы не трудитесь именно содовщиком или содовщицей.
Вот и мне их мняния и сумняния по барабану.
Мне их и в школьные годы не очень хотелось слушать, а уж в позашкольные – тем более.
Мало ли чего они там мнют.
Помнют и перестанут.
Не до меня им.
И не до таких как я.
А талант – штука от Бога, а не от руководителя школы.
Директор школы может называть учителями и педагогами кого угодно!
Любого выпускника пёдагогического вуза.
Кто не ошибается?
Пусть хоть министрами образования себя называют.
Мне от бюджета ничегошеньки уже не надо.
Я отдал реальной педагогике всю свою жизнь.
Без остатка.
И Учеников мне Господь Бог послал замечательных.
Великих Учеников.
Потрясающих!
И они – настоящие, а не штатные ученики – меня так и называют Учителем.
Без кавычек.
Их у меня немного за жизнь набралось.
Но зато все как на подбор!
Личности!
Самобытные.
Своеобразные.
Неповторимые.
Но с Днём Учителя и с Первым сентября меня никто никогда толком не проздравлял.
Будем считать так: я этих великих праздников не достоин.
Пусть так оно и будет.
А самый большой у меня праздник, когда я узнаю, что мой ученик достиг успеха.
Такие праздники у меня случались.
И вот этих я видимо был таки достоин.
И потому мне за себя не стыдно.
Я им реально отдал всё, что имел и даже больше.
А на всё остальное – Божья Воля.
Так что пойду, покаюсь и помолюсь.
Перед сном.
Нам надлежит разобраться с одним весьма важным элементом любой образовательной структуры, любой образовательной организации, любого образовательного учреждения.
Нам необходимо пристально всмотреться в то, как, куда и на что тратит свое время школьник.
На уровне обыденного сознания наш ребенок «ходит в школу».
Красиво сказано!
Мне довелось этот момент (ничего себе – «моментик»! ) прочувствовать на своей шкуре.
Дело в том, что мои бабушка, тётя и мама вообразили, что я достоин обучения в специальной «английской» школе и перевели меня «по случаю» в школу, располагавшуюся весьма не близко от дома.
Если бы сегодня вам предложили отправлять второклассника пешком через семнадцать гигантских кварталов в школу, вы бы рискнули?
Меня много лет не покидала боком прибившаяся в моё подсознание мысль, что в силу моей крайней болезненности и явных вывихов сознания мои дорогие родственнички втайне надеялись, что передвигаясь по криминальному городу я рано или поздно просто сгину и с глаз и вообще…
Но это так, к слову. За давностью лет не имеет значения.
Случилось теоретически невероятное.
Я выжил.
Мало того, что меня направили по предельно опасному маршруту.
В центре Свердловска тех лет были своеобразные «узловые пункты» криминала.
Это в городе в целом районы ВИЗа и Уралмаша, а вот в центре районы улицы Горького и двор Ленина, 5. Мне повезло жить бок о бок с улицей Горького, и учиться на окраине двора Ленина 5.
И там и там своих били, чтобы чужие боялись. И там и там хватало рисков на улице и без трансгородских перемещений. Но мне выпало счастье ежедневно восемь учебных лет перемещаться и по этим пунктам и пересекать город между оными. Уже в конце обучения я, между прочим, осилил подсчёт числа шагов на некоторых участках трассы. Например от моего дома до угла улиц 8 марта и Радищева было семьсот шагов. Семьсот шагов восьмиклассника, бегавшего, практически, быстрее всех в городе. В пробеге на 8 километров второго мая 1968 года я лидировал почти всю дистанцию и только в самом финишном створе меня опередили два взрослых соперника – юниоры бежали со взрослыми. Через год я стал чемпионом Краснодара среди юношей в беге на 3000 м и на 5000 м. Конечно это не бог весть, какие достижения, но шаги у меня были не хилые. Но этими семьюстами шагами (650 метров!) трасса только начиналась. Теперь следовало подняться на гору до улицы Московской (ровно 1000 метров!) и по ней спуститься до Дворца Молодежи и студентов (ещё 450 метров!).
