Посвящается…
Основано на реальных событиях
Свёрток.
Весна, пятнадцатое марта одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года, окраина города Ташкента.
Какое удивительное время года. Вековые чинары и дубы еще спят, уже до подлинно не известно, когда именно и кем они посажены, ведь их роль не маловажна в опеке и защите этого места от любопытных глаз и предстоящего изнуряющего летнего зноя, совсем скоро оденутся в свои нежно зеленые одеяния.
Каждый год, следуя написанному и утвержденному свыше расписанию, не желающая уступать свои позиции зима, как закрепительный урок, с напоминанием об уходе, после кратковременного пробуждения и вступления в права весны, нежно обволакивающей своим теплом всё живое, безжалостно накрывает землю холодной белой вуалью.
Но даже обо всём этом зная, «выскочки», персики и абрикосы за короткий период, как будто играя в квест, успевают отцвести и сбросить свои нежно розовые цветы на землю, образуя нежный ковер у самого своего основания, имитируя последний снег.
И наконец, когда зима закроет за собой дверь, нежным цветением с ароматом весны, покроют себя урючины, шпанки, вишни, яблони.
Заключительным аккордом, перебивающие все запахи вокруг, и меняя свои цвета от белого до темно сиреневого, станет безумное цветение сирени.
Воды, робко журчащие в арыках, несущие прохладу таявших снегов с Чимганских гор, совсем скоро станут неоспоримой живительной влагой, утоляющей от жажды и засухи.
Одноэтажные кирпичные дома ничем особым не отличаются друг от друга, как правило покрашены в белый цвет, который не притягивает солнечных лучей, а после апрельского землетрясения одна тысяча девятьсот шестьдесят шестого года практически все укреплены контрфорсами (дополнительной опорой).
В одном из таких домов, собралась вся семья, поводом стал семидесятилетний юбилей хозяина дома.
Свой дом, Марк Петрович построил еще до войны на участке, полученном от швейной фабрики «Красная заря», где проработал всю жизнь, начиная от слесаря до главного инженера.
Конечно, дом не был таким, как сейчас, тогда это было всего две комнаты, но с годами он достраивался и стал включать в себя пять помещений из которых, две комнаты для его девочек, одна для него с женой, комната для общего пользования, и кухня.
Только теперь Марк Петрович жил в доме, совсем один. Две дочери вышли замуж и живут ближе к центру города, в многоэтажных домах.
Несколько лет назад, совсем внезапно, из жизни ушла его Танечка, единственная женщина всей его жизни, самая любимая и дорогая.
Марк Петрович совсем не выглядел на свой возраст, чуть выше среднего роста, довольно крепкого телосложения, зелёные глаза излучали янтарную прозрачность, и только копна седых волос, зачесанных назад, предательски напоминала о прожитых годах.
Пока две его дочери Надежда и Елена Марковны суетились на кухне и накрывали на стол, Марк Петрович отдыхал в спальне.
Сестры совершенно были не похожи друг на друга, только разрез глаз и их цвет, темного шоколада, достались им в наследство от мамы.
Надежда Марковна, сорока семи лет приятной наружности, среднего телосложения, старалась тщательно закрашивать седину в тон своих каштановых, коротко стриженных волос. Пошла по стопам мамы, преподавала в школе историю. Работа в школе, наложила неизгладимый след на её облик, в соответствии с профессией. Прямая юбка ниже колен и жилет, застегнутый на все пуговицы из черного мелкого вельвета, белая водолазка плотно скрывала шею.
Муж Сергей Валентинович, на два года старше своей супруги, высокий, худощавый шатен, слегка седеющими висками, трудился технологом на Ташкентском авиационном заводе имени Валерия Павловича Чкалова, одевался, пожалуй, как все и ничем не выделяясь, классические черные брюки, рубашка и незатейливый джемпер.
Старшему, двадцати четырехлетнему сыну Илье, оставался ещё год учёбы в Ташкентском государственном университете.
Младший сын, Дмитрий, внешне похожий на своего отца, пытался на сколько это было возможно, не отставать от моды, малиновые брюки в стиле «бананы», белая финка и свободный, цвета слоновой кости, с какой-то эмблемой на груди, вязанный джемпер, учился в девятом классе.
Елене Марковне, было сорок два года, стройная блондинка, волосы убраны назад в заколку – «черный бант», на ушах большие круглые золотые серьги, платье из серого трикотина, прямого покроя с рукавом «летучая мышь» и с воротничком «стойка», была большой поклонницей певицы Ирины Понаровской, и старалась соответствовать своему кумиру. Работала бухгалтером на Ташкентском заводе сельского машиностроения, или коротко «Ташсельмаш» имени Климента Ефремовича Ворошилова.
Михаил Леонидович, работал на том же заводе, где они собственно и познакомились в своё время, со своей женой Еленой Марковной, и являлся сотрудником отдела Главного механика.
Единственный сын Кирилл, служил в рядах Советской Армии на границе с Афганистаном в городе Кушке.
– Ну всё, садитесь уже за стол, а я папу позову, – командным голосом произнесла Надежда Марковна, ставя на стол вазу с салатом.
– Мальчики, вы что не слышите, выключайте свой телевизор, ну прям как дети малые, – возмутилась Елена Марковна, шедшая следом из кухни за сестрой.
Надежда Марковна осторожно вошла в комнату отца.
Комната, обклеенная потемневшими обоями в мелкий цветочек, с мебелью шестидесятых годов, не высокий шифоньер, большой красный ковер на стене у изголовья кровати, трельяж в углу у окна с полупустым флаконом духов «Красная Москва», серые льняные шторы с красными тюльпанами снизу, прикрывающие старенький тюль, напоминала о маме, всё как при ней.
– Пап, ты спишь? – тихо спросила Надежда Марковна.
Надежда Марковна всегда трепетно относилась к обоим родителям, она одинаково любила и папу, и маму, но с Марком Петровичем были особые отношения, он был для неё лучшей подружкой, а мама, ревнуя, самую малость, называла её «папина дочка». Он каждый вечер после работы заходил к ней в комнату, и она рассказывала ему абсолютно всё, и про девчонок, и про мальчишек. Всегда слушала его советы, считая, что с высоты прожитых лет ему виднее, ведь он папа, и никогда не будет ей желать плохого, только лучшее.
Его девочки, Наденька и Леночка были для Марка Петровича «маленькими принцессками», но перед старшей он всегда чувствовал вину, что его не было рядом, когда она была совсем малышкой, конечно можно было бы сказать, что время такое было, война, но как детдомовец, он понимал на сколько тяжело жить в мире, где нет той заботы и нежности получаемых от родителей.
Но это совсем не принижало любви к младшей дочери, хотя она росла и купалась в любви мамы и папы с самого своего рождения.
Надежда Марковна пошла по стопам мамы и поступила в педагогический, только потому, что, видя, с какой нежностью к ней относится Марк Петрович, она сделала её своим эталоном.
