– Что ты делаешь?
– Ничего, собираю звёзды в чашку
– Но их же здесь совсем нет в это время года, может быть, махнём за земляникой?
– Эмм, нет, мне нужно собрать хотя бы ещё столько же
– Но зачем?
– (глубокий вдох и протяжный выдох) Надо!
– Хорошо, давай тогда я помогу тебе?
– Захватишь ещё одну чашку?
– Да, я сейчас – крикнул Лу, и растворился среди зеленых спящих кустов.
– Ну вот вроде бы и всё – пересыпав звёзды в кружку и хорошенько взболтав, он высыпал их обратно на небо. – куда делся этот мальчишка? Звезды никуда не денутся, а земляника да.
Бросив чашку на траву, он устремился куда-то за опушку леса, сделав оставшееся небо темнее. Теперь это новое небо. Осталось выбрать самую яркую и идти по новым звёздам, к новым высотам, ведь это будто огромная карта, в которой только ты знаешь, куда идти
Пару дней назад, когда я изо всех сил, по старой, доброй традиции, пытался поспать ещё чуть-чуть, комната медленно наполнилась теплым светом, будто набитый ватой плюшевый медведь. У тебя была такая игрушка? Ну, или игрушка, с которой ты спала в обнимку? А помнишь эту, ну, из тридцати восьми попугаев? Воздух в комнате напомнил мне кота, который уселся на коленях, и в этот самый момент все замерло и одеяло стало тяжелым, будто весь этот воздух и есть этот самый кот. Просыпаться не хотелось совсем, но я открыл окно и через тонкую щель в комнату полился свежий воздух. Я лёг и начал вертеться, пытаясь найти самую удобную позу, чтобы спать дальше и даже вроде нашёл её. Мысли в голове кружились в своём привычном хороводе, но я медленно растворялся, уткнувшись в подушку. Вдруг я почувствовал запах луговых цветов, будто лежу в поле среди цветущего клевера и одуванчиков. Это свежий воздух игрался лапками у меня перед носом. Хотя, обычно свежий воздух пахнет улицей. А чем для тебя пахнет улица через открытое утром окно? К чему я всё это написал? Май обязательно будет именно таким – тёплым, солнечным, родным, но именно сейчас, сегодня утром, мне этого очень не хватало.
Обычно я о чём-то думаю. Всегда. Даже, когда не думаю, что я думаю. А вот сегодняшним утром, по пути на работу, я старался ни о чём не думать, чтобы как можно больше почувствовать этот момент. Ещё бы, я будто попал в машину времени, будто утро сейчас не сонное весеннее утро, а морозное осеннее. Знаешь, когда лужи покрываются первыми льдинками, которыми мы хрустим, в надежде, что никто не заметит. Я из всех сил старался держать это в голове, и пол утра записать, ведь если я что-то подумал утром, не факт, что я буду помнить об этом вечером. Нет, нет, это не рассеянность, это зернистость. Иногда, я будто стою на такой вот своей остановке, где-то за городом, а мысли, будто сотни машин, проносящиеся мимо. Ой, смотри, какая проехала желтая. О чём это я. Я посмотрел под ноги и вот он – след от моего кроссовка на мокром холодном песке. Сколько же он ещё будет здесь, пока его не закроет другой такой. Или капли дождя. Или большая грузовая машина. Хотя, здесь такие не ездят. Поцелуй на щеке, дыхание на стекле, тёплые руки от кружки с горячим чаем, утренний туман в поле неподалёку, всё это растворяется, будто проживает свою маленькую жизнь, но не смотря на то, что время для таких вещей довольно скоротечно, они, будто дым костра, и в твоей голове надолго будет этот запах. Пусть твоя жизнь будет наполнена такими вот моментами, с такими вот короткими, но запоминающимися и даже в самый непогожий день, они будут греть изнутри, а ты в свою очередь, обязательно будешь счастлива.
Когда люди ссорятся, обычно первым начинает говорить тот, кто больше дорожит этими самыми отношениями. О, если остановиться прямо сейчас, то выйдет какая-то очередная ерунда про психологию отношений. А на самом деле я лишь хотел сказать, что мир дорожит каждым из нас больше, чем мы им. Он всегда приходит к тебе, не смотря на твоё настроение, загруженность какими-то делами или ещё чем. Вот спишь ты, значит, а Солнце знает, что сегодня, прямо сейчас, происходит что-то очень важное, что ему очень интересно, но он сидит с тобой в комнате, на подоконнике, и смотрит, как ты спишь. Прямо в глаза. Мол, давай, просыпайся! А ты злишься. А он ведь не со зла. Мир не оставляет тебя никогда. Вот не можешь ты уснуть, а за окном дождь начинает с тобой разговаривать. Ты же всё равно не спишь. И ночь такая глубокая. И поговорить не с кем. А он тут как тут. А ты опять злишься. Опаздываешь ты на работу, торопишься. Цок-цок, по плитке. А ветер видит, что это ты, и давай тебя со всего размаха обнимать, волосы теребить. Он же тебя со вчерашнего дня не видел! И ты думаешь – дурацкий ветер! А чайник на кухне? Ну, тот, который на плите стоит. Он, почему долго не закипает, когда ты сидишь и злишься на него? Он просто так мало времени с тобой проводит, что ему хочется посидеть с тобой чуточку подольше. Он робкий, и только сопит, открывая иногда рот, но каждый раз замирает, боясь сказать что-то не то. Ведь ты злишься на него. А когда ему становиться невмоготу, он начинает орать, да так громко. Ещё бы. Вот бы меня так нагрели, я бы тоже так кричал. Но ты должна помнить всегда – мир любит тебя. Мир держит за тебя кулачки и верит в то, что сегодня тебе обязательно повезёт.
Я давно хотел тебе рассказать, о постоянной игре в отклик, в которую каждый из нас играет с миром, с другими людьми, с самим собой. Игра состоит в том, что мир постоянно приглашает тебя выглянуть в окно, звуками проезжающей с громкой музыкой машиной, где там, за этим самым твоим окном Солнце уселся на подоконниках соседнего дома. Ты видишь, видишь это цвет? Помнишь, как он называется? Этот самый цвет? Ой, ничего себе у тебя память! А кто-то вдруг позовёт тебя в кино, или просто позвонит, и ты всё время или соглашаешься бегать по крышам или просто закрываешь глаза. Раньше, я думал, что нужно соглашаться на эти прыжки как можно чаще, но всё хорошо в меру. Каждый миг, каждое завершенное предложение, у нас есть выбор. Это как верю-неверю, или ещё что-то. У меня в голове, будто солнечные зайчики, мелькают эти хорошие воспоминания, когда я их замечаю. И так тепло. И улыбка. Едва заметная. Может быть, мы богаты именно ими. Этими самыми воспоминаниями. Ведь настоящее богатство в том, что нельзя у тебя забрать, но можно поделиться, не потеряв его.
Нужно найти чуточку больше свободного времени, чтобы посмотреть, как неуклюжий шмель пытается сесть на ещё пока жёлтый танцующий одуванчик, послушать, как через открытое окно разговаривает улица, поставить буквы в ряд, чтобы вот так вот кто-нибудь поднял бровь, улыбнулся, ну и просто быть счастливым.
