1. 1
— Классное место! — выкрикивает Диана и игриво подталкивает меня локтем. — Долго за столом торчать не будем! Надо идти танцевать!
Я машинально стираю с колена несколько капель коктейля, который она небрежно покачивает в руке, и радуюсь, что платье достаточно короткое. Пятна на белом было бы не скрыть, и к тому же обидно испортить подарок Димы.
— Давайте хотя бы пару тостов для именинницы скажем?
Я оглядываю стол, за которым, помимо меня, сидят еще четверо. Сегодня в популярном караоке-баре мы празднуем день рождения моей лучшей подруги. Ксюше исполняется двадцать шесть.
— Ксюнчи-и-ик! — Диана воздевает бокал вверх и энергично ударяется им с каждым. — Ты красотка и умница! Всегда оставайся такой! С днем рожде-ения-я!
Я чувствую раздражение, оттого что праздник дорогого мне человека перестает быть особенными событием и превращается в обычный субботний девичник с кальяном. Под тостами я подразумевала душевный монолог, а не безликий набор слов, произнесенный с намерением выпить.
Воспользовавшись тем, что пение за соседним столом смолкло, а Диана делает селфи, тяну фужер имениннице.
— Ксю, ты, конечно, и так все знаешь, но раз уж сегодня твой праздник, то грех не повторить, да?
Она с улыбкой кивает. «Конечно знаю, Даш, но ты уж говори-говори».
— Очень важно иметь такого человека, которому можно позвонить в любое время и знать, что он будет рад тебя услышать. Для меня такой человек — ты. Самая близкая подруга, женщина, которой я восхищаюсь. Надеюсь, ты всегда держишь в уме, что тоже можешь позвонить мне в любой момент. Будь счастлива, моя хорошая! Я тебя очень люблю.
Чокнувшись, мы обнимаемся через стол. Ксюша успевает шепнуть мне на ухо «я тоже тебя люблю», прежде чем по залу прокатывается немелодичное завывание. По мне, так плохая идея — пытаться читать рэп в караоке.
— Прошу заметить, что смысл моего тоста был тем же, — с деланной обидой фыркает Диана и кивком указывает на стол. — Дима вон тебе звонит. Успел, видать, соскучиться.
— Алло. — Прикрыв динамик рукой, я машинально оглядываюсь в поисках места потише. — Что-то случилось?
— Нет, просто так звоню. Как у вас дела? Весело?
— Да, всё отлично. Шампанское заказали. Песни еще не пели и даже не выбирали.
— Ладно. Позвони мне, как домой соберешься. Я за тобой заеду.
— Хорошо. Здесь музыка громко играет, так что имей в виду, что звонок я могу не услышать.
Закончив разговор, убираю телефон в сумку и тянусь за фужером.
— Вот это любовь! — Диана театрально прикладывает руку к груди и закатывает глаза. — Ни минуты друг без друга не могут.
В нашей компании на ее выпады давно никто не обращает внимания, и я не исключение. Отпуская язвительные комментарии, Диана безопасно утилизирует агрессию, накопленную за годы проживания с отцом-алкоголиком. По крайней мере, так говорит наша подруга Карина, которая учится на психотерапевта.
— Ладно, хватит шампанское сосать! — Диана по-свойски хватает меня за руку и тянет вверх. — Танцевать пойдем! А то у меня от сидения жопа квадратной стала.
Поморщившись, я пытаюсь высвободить руку, хотя и знаю, что Диану таким вялым сопротивлением не пронять. Как итог, через несколько секунд мы втроем, включая Карину, оказываемся стоять перед сценой среди других танцующих. Если вообще можно назвать танцами попытки попасть в такт монотонного рэп-бита.
— Давайте сегодня веселиться как следует, девочки! — громко наставляет Диана, приобняв нас с Кариной за плечи. — Пусть Ксюхина днюха разбомбит этот сарай!
К счастью, меньше чем через минуту звучит новая композиция, куда более легкая и мелодичная, и двигаться получается более слаженно. Я лет сто не танцевала. Даже дома перед зеркалом. Сначала нервотрепка с аспирантурой, потом поиски работы, дальше ремонт в квартире… А танцевать нужно… Как там гласит опросник из интернета? «Спроси себя, когда ты в последний раз пела, наслаждалась музыкой и танцевала?» В моем случае — прошла целая вечность.
Качнув бедрами, я поворачиваюсь в сторону стола, где осталась сидеть Ксюша, и маню ее к себе. В отличие от меня, подругу не так просто затащить на танцпол. «Пойдем к нам? Тут весело».
Она морщится и отрицательно трясет головой. «Нет, не пойду. Пока не хочется».
Я собираюсь сгримасничать в духе «Ну ты и бука», но черты лица вдруг обмякают, словно накрахмаленная ткань, опущенная в воду. Причина этому — тень, промелькнувшая возле входной двери. Она показалась мне знакомой. Просто мираж, ничего особенного. Бывает. Это точно не повод прекратить танцевать.
Диана тем временем явно задалась целью привести угрозу «размбомбить этот сарай» в жизнь, что подтверждает ее активный и весьма откровенный тверк, к которому не остаются равнодушными парни за соседними столами. Самый смелый даже пристроился сзади и теперь имитирует грязный животный танец.
— Как всегда, — комментирует Карина. — В психологии это называется «замещение». Ей в детстве не хватило внимания отца, и теперь она пытается компенсировать это другими мужчинами.
Будто в опровержение этих слов танцпол заполняет разгневанный голос Дианы:
— Эй! Ты охерел, козлик? Руки с меня убрал! Я тебе кукла резиновая, что ли, мудозвонище?!
По коже за секунду разлетается противное покалывание, которое концентрируется на позвоночнике и между лопаток. Так мое тело реагирует на приближающуюся угрозу.
— А ты чего грубишь-то, сучка? — не задерживается ответный рык. — Жопой трясла, как резиновая…
Звучит отборная брань, и от каждого слова у меня воспаляются нервы. Только когда Диана едко выплевывает: «Пошел ты на хуй», наконец отмираю и срываюсь с места, чтобы ее увести. С детства во мне живет уверенность, что оскорбительнее этих слов ругательства не существует и, после того как они произнесены вслух, непременно последует расплата. За свои двадцать шесть лет я ошибалась слишком часто, но, к прискорбию, не в этот раз.
— Охерела, шавка? — рявкает парень и злым движением толкает Диану в плечо.
Некрасиво взмахнув руками, она отшатывается назад и влетает прямо в меня, спешащую ей на помощь.
Копчик взрывается острой болью, за ним — подвернутая лодыжка. Следом жжет глаза. Это потекли слезы. Больно и унизительно. Унизительно и больно. Таковы причины, по которым я, сидя на полу, плачу.
— Что ты наделал, урод?! — взвизгивает Диана, которую я в эту самую минуту по-настоящему ненавижу.
На полу грязно, а у меня белое платье, которое сейчас задрано до трусов на глазах у толпы людей. Больно и унизительно. Я ведь так давно не танцевала... Хотела, чтобы день рождения Ксюши был особенным. Просто хотела помочь…
— Придур конченый…
— Подругу свою уйми, — вдруг звучит прямо надо мной.
В эту самую секунду я точно знаю, что обращаются не к Карине, не к подоспевшей Ксюше и не к кому-то еще, а именно ко мне. Я слишком много раз слышала этот голос, чтобы засомневаться. Низкий, произносящий слова так, будто делает им одолжение. Забываются и боль, и растекшаяся тушь, и унижение. Мне не показалось. Не показалось. Тень — это был
