Герцог Нивьерский сидел в одной из самых приличных столичных таверн и тихо психовал. До вечера напиваться было нельзя, предстояла пара встреч, одна из которых была назначена в этой самой таверне, приличной настолько, что сюда пускали даже юных барышень, разумеется, не в одиночестве. Поэтому Фридрих Нивьерский сумрачно пил дорогое, но некрепкое вино, а настроение у герцога становилось все более отвратительным. Бунтующая душа требовала подросткового мордобоя и гномьего самогона, спасибо за это Его Величеству. Нет, ну каковы эти старые друзья, которые выиграв пару войнушек, женившись, обзаведшись наследниками и заскучав, начинают перекраивать лучших друзей на свой лад! Герцог фыркнул и, скривившись, посмотрел на стайку девчонок, усевшихся за самым светлым столиком и шаливших во всю. Видать, давно им настроение не портили.
Девушки прилично-аристократического вида затеяли не хитрую игру – подойти и на спор познакомиться с посетителями, сидящими за соседними столиками. Публика в таверне была тихая, смирная – были и матроны с детьми, поэтому хозяин не протестовал, умильно улыбался, посетители вежливо здоровались, а самая пронырливая парочка из спорящих девиц изловчились представить друг другу своих знакомых. В основном они старались приставать к вновь пришедшим посетителям, когда уходили прежние «новые знакомые», благо для них, что сложными блюдами здесь не потчевали, поэтому долго ждать ухода не приходилось.
И тут в таверенку забежала еще одна девчонка: худенькая, растрепанная, русоволосая. Сунув в дверь прелестный носик, она осмотрела помещение, заметила сидящих в светлом уголке девушек и направилась к ним. Изобразив легкий реверанс, она застенчиво поздоровалась и попросила позволения присесть к их столику. По-хорошему, если бы те не позволили присоединиться к ним, хозяину пришлось попросить девушку уйти дабы не наживать проблем с законом и родственниками девицы. Игруньи состроили неприятные мины, но присесть разрешили. Герцог заподозрил, что она им знакомая, но не подруга.
Девушка попросила чистенько одетую подавальщицу принести ей попить, а в этот момент одна из спорщиц ловко расхваливала прелестного ребенка семейной пары, сидящей почти у выхода. Ну, никак бедняжка не могла пройти мимо и не узнать, как зовут настолько милых людей, у которых есть такой чудесный ребенок. Девчонки неубедительно прятали улыбки, переглядывались и хихикали, когда не могли сдержаться от распиравших мыслей о собственном превосходстве. Итак, знакомство состоялось, победительница вернулась к столику задрав нос и поглядывая на всех свысока. Разумеется, на волне раздувшегося самодовольства, она кивнула на новенькую и заявила, что та тоже должна поучаствовать в игре, раз они великодушно позволили к ним присесть. Девушка украдкой оглянулась в ту сторону, откуда должна была вернуться подавальщица, но перспективы в этом направлении не наблюдалось.
Все это герцог в точности не слышал, но видел отлично – он и девушки сидели за столиками в разных концах отнюдь не маленького заведения, пусть и не переполненного. Фридрих фыркнул, небрежно привалился спиной к стене своего угла таверны и глотнул еще немного вина. Разумеется, веселые девицы сделают все, чтоб подставить незваную гостью. Мало того, что пошлют ее на глазах у тех, кто уже в курсе фокуса, так еще небось и к ближайшему столику. Он бухнул кубок с вином на стол, и устало прикрыл глаза. Друзья, понимаете ли! Все, все одинаковы.
То, что он не в полной мере оценил коварство юных девиц, Фридрих понял, когда услышал тихий приятный голосок.
- Извините за беспокойство, но не подскажете ли, как вас зовут?
Он резко открыл глаза и вернул запрокинутую голову в вертикальное положение. На него доверчиво и лукаво одновременно взирала пара бесподобно голубых глаз. На его пристальный взгляд девушка очаровательно улыбнулась и взмахнула длинными ресницами. В бесподобно голубых глазах таился кокетливый юмор. Герцог решил, что день еще не совсем потерян, можно устроить себе скромное развлечение, поэтому не торопился отвечать на посылаемое ему дружелюбие. Он лениво прищурил наглые зеленые глаза, слегка улыбнулся чувственно-красивыми губами и окинул девчонку таким оценивающим взглядом, после которого от ее демонстративного расположения не должно было остаться и следа. Но та только пошире распахнула глазищи и терпеливо улыбнулась. Герцог чуть не покраснел. Но на самом деле он только думал, что не покраснел, удержаться-то от этого невозможно.
- Так как ваше имя? – улыбнулась ему девушка еще обаятельнее.
- А зачем такой дивной малышке имя какого-то несчастного мужлана? – насмешливо затянул пошлейшую и избитейшую песню герцог, хотя чувствовал себя при этом как-то странно. Хоть бы на откровенный взгляд обиделась что ли.
- На суженного гадаю, – смиренно вздохнула девушка, поглядывая на него из-под ресниц лукавым взглядом, давая понять, что это, конечно, вранье чистой воды, но очень-очень чистой.
- Так зачем гадать? – как бы неохотно и медленно оторвался от стены Фридрих и проникновенно прошептал. – Только скажи и я весь твой.
- Ах, как это было бы прекрасно, – защебетала девчонка без всякого сожаления в голосе мило улыбаясь ему сладкими губами. – Жаль, прежде нужно спросить у моего батюшки, вдруг он уже нашел мне суженного, с таким же именем, как вот у вас, а я соглашусь на ваше предложение и разрушу ему все планы.
- Так давай вместе спросим, – герцог оперся рукой на стол, подпер щеку и томно посмотрел на нее снизу вверх.
- Разумеется, как только батюшка под руку подвернется, так и спросим. Так как же все-таки зовут моего суженого? – словно ненароком поинтересовалась девчонка.
- А тебе так хочется замуж? – прищурился Фридрих.
Он уже начинал воочию представлять себе, какую славную шутку можно сыграть со старым другом, который совсем потерял совесть.
- Безумно, – притворно и шумно вздохнула девушка, и герцог вспомнил, что ей сейчас больше всего хотелось бы присесть и дождаться, наконец, своего заказа.
Он бросил взгляд в сторону вовсе умолкшего столика – девицы кровожадно взирали на опасного красавчика, болтающего с неугодной им новенькой. Потом герцог стрельнул сердитым взглядом в сторону хозяина таверны, который взгляд заметил, засуетился, отвернулся в сторону кухни и начал что-то кому-то выговаривать.
- Присаживайтесь, милая госпожа. А то как же я не знаю вашего имени и уже назову свое. Так неудобно перед вашим батюшкой может получиться, – с деланным сожалением промурлыкал Фридрих.
- Ах, как же я могу присесть за столик к господину, имени которого не знаю, – с еще более глубоким сожалением вздохнула девчонка.
