Вадим проснулся первым. Лёжа на боку, подложив руку под голову, он с нежностью разглядывал всё ещё спящую Катерину. От большей части её вчерашнего макияжа не осталось и следа, но без губной помады и нарочитых теней, лицо девушки казалось ему даже более красивым. Симпатичнее выглядела и взлохмаченная чёлка, ещё недавно служившая примером образцовой работы хорошего стилиста.
Глядя на безмятежность, с которой она спала в его кровати, Вадиму было трудно поверить, что всё то, что она полночи вытворяла с ним в постели, ему не приснилось или даже не пригрезилось наяву. Ещё труднее было поверить в то, что это она – та самая Катерина, которую он знал почти пятнадцать лет.
Впрочем, «знал» – было, пожалуй, слишком громким словом. Когда они познакомились, она училась на третьем курсе Сеченовского Университета, а он – там же в аспирантуре. И поскольку его учёба длилась уже третий год, он в шутку называл Катерину однокурсницей. Несмотря на какую-то зажатость и молчаливость, девушка ему нравилась, но взаимности он от неё так и не добился. Вадиму тогда даже показалось, что Катерина попросту не замечает его ухаживаний. Что ж, по крайней мере, она заметила их вчера.
Вадим потихоньку выскользнул из-под одеяла и отправился на кухню босиком, чтобы не потревожить сон девушки. Достал из холодильника помидоры, молоко и яйца. Порылся в поисках лука, но найдя лишь подсохшие остатки, решил, что омлет прекрасно обойдётся и без него. Вынул было из подставки нож для овощей, но вспомнив, насколько тот затупился, поменял его на японский “янагиба”, который хоть и был длинноват для таких целей, зато отлично резал.
Готовить завтраки, даже в выходные, Вадиму было несвойственно. Обычно он обходился чашкой кофе и тостом, но сейчас, чувствуя прилив сил и бодрости хотел хоть как-то отблагодарить виновницу своего хорошего настроения. Когда миксер зажужжал, взбивая яйца, Вадим вдруг почувствовал, как руки Катерины обвились вокруг его шеи, и она, ещё горячая после сна, прижалась к его спине.
– Ого, чудеса кулинарии субботним утром? Я слышала, что некоторые одинокие мужчины питаются лучше женатиков, но мне такие не попадались.
– Надо правильных мужчин выбирать, потому что, – наставительно ответил Вадим. – А подожди ты в кровати ещё минут десять, получила бы кофе в постель.
– Спасибо, – непринуждённо ответила Катя, отпуская шею Вадима. – Но я предпочитаю в чашку. Кстати, где они у тебя?
Катерина по-хозяйски закружила на его кухне, готовя им кофе и помогая с завтраком. Вадим не возражал. Ему всё ещё не верилось, что их случайная встреча в баре могла закончиться настолько удачно. Какие у них были шансы пересечься ровно в те пять минут, когда его друг уже ушёл, а Вадим всё ещё ждал официанта для расчёта?
Подхватив тарелки, он понёс их было к небольшому кухонному столу, но Катя демонстративно взгромоздилась на высокий стул за барную стойку.
– Тебе вчерашнего не хватило? – пошутил он, пытаясь не слишком откровенно пялиться на её стройные ноги.
– Смотря чего, – кокетливо ответила Катя. – Ты, кстати, вилки забыл.
Вадим умял уже половину порции, когда рядом тренькнул его телефон. Он машинально скосил глаза на засветившийся экран, и лицо его скривилось, как от зубной боли.
– Работа? – без особого любопытства поинтересовалась Катя.
– Да уж лучше бы работа, – Вадим с раздражением отодвинул от себя телефон. – Следователь по особо важным делам, мать его, Коршунков.
– Ого, – Катерина подцепила вилкой очередной кусок омлета и отправила его себе в рот. И, уже жуя, пробурчала что-то неразборчивое.
– Не говори с набитым ртом, – с напускной строгостью посоветовал Вадим.
– Да? – Катя ответила ему с не менее напускным удивлением. – А ночью ты от меня прямо противоположного требовал.
Вадим засмеялся с куском омлета во рту и, немедленно подавившись, закашлялся.
– Сорян, – вполне серьёзно извинилась Катя. – Ещё убить тебя не хватало, в собственном-то доме. Я пыталась тебя спросить, имеет ли это отношение к Сапронову с Рахаевой.
