Если вы держите в своих руках книгу третью «За гранью» трилогии «Офицеры», то, надо полагать, у вас нашлось время и желание прочитать и первые две книги. И вы с интересом захотите узнать, что происходило с нашими героями, как складывалась их судьба после того, как мы с ними расстались, перевернув последнюю страничку «У края».
А если вам не довелось прожить с действующими лицами первые две части трилогии, вы легко войдете в курс событий, окунувшись в чтение третьей книги. И вам станут понятны мысли и чаяния того поколения, чья юность и молодость пришлись на последние десятилетия советской эпохи.
Книга «За гранью» привлекательна для тех, у кого есть желание постичь внутреннюю «кухню» армейской жизни в отдельных военных городках.
Роман поможет узнать, чем реально «дышала» армия в отличие от тех произведений, в которых, кроме вымысла и конъюнктурного «сгущения» красок, сочных гротескных мазков и злобных памфлетов, реального ничего не показано. «За гранью» – это слепок не только с армейской жизни.
Главные герои и действующие лица романа – это самые обычные люди, которые живут среди нас, в которых многие смогут узнать самих себя.
Эти люди живут, служат. По разным причинам и соображениям пришли они в армию. У одних служить получается, у других – не очень. По-своему и совершенно не похоже одна на другую складываются их судьбы.
За одними стоят могущественные силы, что мощным локомотивом толкают их вверх по карьерной лестнице. Но всегда ли протекционизм идет им на пользу и помогает в жизни? Далеко не факт…
Другие отчаянно карабкаются, легко переступая через своих товарищей, поступаясь своей совестью, совершая не совсем благовидные поступки. Они ничем не гнушаются, ничто их не останавливает. Карьеристы и рвачи готовы на все ради того, чтобы достичь своей цели.
Но больше, конечно, тех, кто служит честно, целиком опираясь на свои силы и свой профессионализм. И именно им труднее всего приходится в нашем мире, который насквозь пропитан всепроникающей коррупцией.
Нелегко приходится молодому лейтенанту, попавшему после выпуска служить в ГСВГ – Группу советских войск в Германии.
В Союзе осталась его жена, с которой он порвал все отношения накануне своего отъезда. Постепенно в его жизнь вошла другая женщина. Простит ли парня законная супруга, узнав про мужа всю правду? Не отвернется ли она, затаив на него жгучую обиду? Смогут ли они после всего снова жить вместе и растить свою маленькую дочь, только-только появившуюся на свет?
Прочитайте роман, и вы все узнаете сами…
Грязно-желтая ящерица замерла, изумрудами поблескивали ее яркие глаза. Длинный хрящеватый хвост, найдя подрагивающую в зное тень, растворился посреди осыпающихся песчинок. Узкий язык, ловя слабый ветерок, медленно ходил из стороны в сторону. Кожные чешуйки рептилии раскрылись, насыщая тело влагой.
Тощий тушканчик застыл ушастым пограничным столбиком, с пригорка наблюдая за тем, как на открытой площадке копошились странные существа, рыли ямы, обкладывали окопы дерном.
– Шевелись, салага! – подтрунивал над молодым солдатом сержант с бронзовым загаром на лице. – Чем глубже окоп, тем в большой безопасности находится твой драгоценный зад…
Укрытые маскировочными сетями замерли самоходные 152-мм гаубицы 2С19 «Мста-С». Хищно выглядывали их выкрашенные изнутри в красный цвет щелевые дульные тормоза.
– Подай ключ на двадцать семь! – донеслось из люка. – Кончай, очкарик, носить компрессию ведрами…
Чумазые механики-водители обслуживали ходовую часть САУ на базе танка Т-80, осматривали двигатель марки В-84А, способный работать на шести видах топлива, проверяли натяжение гусениц, оснащенных резинометаллическими шарнирами и обрезиненной беговой дорожкой.
– Зараза! Оптическая ось прицела потрескалась! – картинно сокрушался наводчик орудия, вешая тоннами «лапшу» на уши неопытному и неискушенному в их тонкостях заряжающему.
Орудийные расчеты ковырялись в башнях возле орудий 2А64, проверяли боезапас, механизмы заряжания, конвейеры для подачи боеприпасов с грунта…
– Не спать! – старший лейтенант заглянул в открытый люк. – Солнце еще высоко! Негры на плантации…
На небольшом удалении выделенные из составов расчетов бойцы разгружали боеприпасы.
– Осторожно, мать твою…
– Как долбанет, вмиг до Америки «рыбкой» долетишь…
Отдельно выкладывали осколочно-фугасные снаряды ЗОФ45 с дальностью стрельбы на 24700 и активно-реактивные снаряды 3ОФ61 с радиусом поражения до 29 километров.
– Выложить возле орудий…
В походной палатке-шатре с красными крестами в белых кругах сестричка Настенька накладывала повязку на рану бойца. Солдата из боевого охранения задело, когда они возвращались с передовых позиций. Санек подорвался на противопехотной мине в поле, где еще накануне все представлялось «стерильно» чистым…
– «Чехи» совсем нюх потеряли! – начальник штаба дивизиона возмущенно стукнул кулаком по откидному столику. – Скоро у нас по огневой позиции начнут шастать, как у себя дома! Хан вернется, головы всем поотрывает, скажет, что так и было от рождения…
Корчась от боли, боец расширившимися глазами взирал на свою туго перетянутую резиновым жгутом ногу, на раздробленный обрубок ступни, на которой пальцев отныне не существовало.
– Потерпи, миленький! – чуть не плача сама, уговаривала его сестричка, доставая одноразовый шприц-тюбик. – Потерпи, Санек! Все будет хорошо! Ты еще у себя на свадьбе станцуешь! – натянуто улыбалась девушка.
Кровотечение из раны заметно замедлилось, но бурое пятно на повязке расплывалось, густо пропитывая ее тошнотворно пахнущей массой. Нечеловеческая боль отразилась в подрагивающих глазах солдата. Он все порывался сказать, но никак не решался. Он боялся умереть и никогда не познать, не увидеть таинство…
– Титьку… покажи! – через силу разлепились побелевшие и потрескавшиеся губы. – Никому не скажу! Помру, останется мне, что на том свете вспомнить…
– Типун те на язык! – всполошено вскрикнула Настенька, а сама быстренько оглянулась на вход.
Торопливые девичьи пальчики со следами былого маникюра на коротко остриженных ногтях неловко расстегнули непослушные пуговки, широко распахнули ворот.
– Смотри! – отчаянно выдохнула девушка. – Ты еще поживешь! Не смей думать о смерти! Я приеду к тебе на свадьбу!
Шершавыми подушечками огрубевших на войне пальцев боец опасливо дотронулся до нежной плоти, коснулся сморщенного соска. По обветренной щеке его покатилась благодарная слеза.
– Терпи, Санек! Терпи!
– Я терплю…
Подавшись вперед, девушка нашла искусанные губы бойца, целомудренно прижалась к ним…
