Первым на следы кошмарного преступления наткнулся Максимка Веселков. Рыжий такой, весь в конопушках пострелёнок, с самого рождения привыкший совать нос туда, куда, как говорится, собака свой не совала, за что и прозвали его Вездесущим Максом. Как всегда, оббегая поутру родной поселок на окраине небольшого шахтёрского городка, чтобы раньше всех узнать здешние новости, он по великой нужде (а только великая нужда могла заставить его зайти туда, куда и взрослые-то побаивались заходить) заскочил в подвал давно заброшенного полуразвалившегося дома, в народе именуемого Скрипом.
У этого дома, стоявшего особняком на отшибе поселка, была жуткая история, которую вам не мешало бы послушать, чтобы понять дальнейшие события.
Построил его ещё в начале двадцатого века и впоследствии жил в нём припеваючи один богатый мужик по фамилии Скрипов. Когда-то мальцом, убегая от нищеты и нужды, он с группой мужиков отправился на поиски лучшей жизни. Где он скитался и чем занимался – это никому не ведомо. Только когда, спустя двадцать лет, он вернулся в родную деревню, то привез с собой кучу денег и всякого богатого добра и на зависть местным богатеям отгрохал из камня этот двухэтажный особняк и обнёс его железной кованой оградой. Молва не сохранила его имени, но зато хорошо запомнила, какие гулянки он закатывал и каким бывал добрым и щедрым, находясь в изрядном подпитии.
Жил он так не тужил, работал, как вол, и гулял, как царь, пока не перешла ему дорогу красавица одна, молодая вдова заезжего лекаря. Звали её как-то странно, не то – Элизабет, не то – Жаннет, не то ещё как-то. В общем, иностранкой она была, заносчивая и своенравная. То то ей не этак, то это не так. Но и Скрипов был парень не промах. Весельчак и балагур, за словом в карман никогда не лез и наглости хоть отбавляй, особенно, когда выпивши. Вдобавок, здоровый, как медведь. Короче, обломал он эту иностранку на свою шею и женился на ней.
Тут бы и зажить ему ещё веселее и радостней, да почему-то после свадьбы вдруг сдал он, чахнуть начал. Вскоре от богатыря-весельчака, считай, один скелет и остался. Разные лекаря пытались его излечить, но только бабке Матрёне, слывшей в народе колдуньей, удалось вырвать его из лап непонятной болезни. И Скрипов ожил, силами стал набираться. Но в один прекрасный день, когда он уже начал вставать и передвигаться без посторонней помощи, его нашли в своей спальне с размозжённой головой. Рядом в луже крови лежал обыкновенный плотницкий топор.
Кто и за что убил Скрипова, стало ясно, когда обнаружилось исчезновение его жены и ценных вещей. Деревенским давно было известно, что она крутила шашни с отставным капитаном, осевшим здесь незадолго до их свадьбы. Возможно, сговорившись, они решили избавиться от него и прибрать его богатство. Но крепкий и здоровый организм сибиряка спутал им все карты, и тогда они решились на крайнюю меру. Это предположение подтвердилось, когда выяснилось, что отставной капитан тоже исчез.
В тот же день поздно вечером из города приехал следователь в сопровождении пристава и двух жандармов. Он лишь мельком взглянул на место преступления, решив детальное рассмотрение отложить на утро, и, оставив свою свиту в особняке для охраны, отправился к старосте на постой, отдохнуть с дальней дороги, а заодно испробовать крепость местного самогона. Но уже на рассвете, задолго до первых петухов, его разбудил перепуганный насмерть пристав. Вместо того чтобы объяснить причину своего раннего появления, он понёс какую-то чепуху о покойниках, нечистой силе, о скрипе и жутком вое и разозлил этим следователя куда больше, чем ранним визитом. Так и не добившись от него ничего внятного, следователь поспешил в дом Скрипова.
Там он встретил, как ни странно, нескольких зевак, в основном старушек, и одного из жандармов, который явно не дружил с головой. Бедняга корчил разные нелепые рожицы и что-то неразборчиво лопотал себе под нос. Для расспросов он был бесполезен, и следователь не стал к нему приставать, а сразу вошёл в дом.
Поднимаясь по лестнице на второй этаж, где произошло убийство, он снова ощутил как непонятное беспокойство, перерастающее в страх, которое он вчера списал на усталость, всё сильнее и сильнее захватывает его. Он непроизвольно сбавил шаг и с тревожным чувством ожидания чего-то опасного, продолжил путь. Находясь в сильнейшем напряжении, он едва не упал в обморок, когда, поднявшись на этаж, внезапно наткнулся на второго жандарма, лежавшего бездыханным на полу коридора. Юнец, недавно пришедший на службу, был весь седой. Лицо его было искажено гримасой неописуемого ужаса, а вылезшие из орбит глаза смотрели в потолок с таким выражением, словно это «нечто», так испугавшее его, всё ещё находилось там. Невольно проследив взгляд мертвеца, и не увидев на потолке ничего угрожающего, следователь немного успокоился.
Оправившись от испуга, он подошёл к спальне Скрипова, перекрестился, с опаской открыл дверь и заглянул в комнату. К своему удивлению он обнаружил, что труп Скрипова исчез. Пропало и орудие убийства – топор. А лужа крови, которая за сутки должна была свернуться и засохнуть, блестела свежестью и пугала тошнотворным запахом. Ничего не понимая, он подошёл к луже и осторожно сунул в неё указательный палец…
Следователь пробыл в особняке всего минут пять и выскочил из него как ошпаренный. Крестясь и бормоча: «Свят, свят, свят… Боже, спаси и сохрани…», он бегом взобрался в бричку. Подоспевшему приставу велел вынести из дома мертвого жандарма, забрать второго жандарма и на других лошадях следовать за ним. Больше он не сказал ни слова, ни кому, даже старосте, и умчался прочь из деревни.
Причина столь быстрого отъезда полиции не стала для деревни секретом. По ней моментально разнёсся слух, что труп Скрипова обратился в призрака, который теперь никому не позволяет заходить в его дом. Скрип объявили проклятым местом и стали обходить стороной.
После Октябрьской Революции в деревню пришла новая власть, а с нею новые люди, не верящие ни в черта, ни в бога, и не боявшиеся ни того, ни другого. В деревне создали коммуну, и её председатель, вчерашний студент, решил обосновать её именно в Скрипе. Местные пытались отговорить его, но на все их доводы он только смеялся и отвечал, что всё это происки империалистов.
Дом отремонтировали, внутри все убрали, навели порядок, побелили стены и заново покрасили полы. Засохшее пятно крови в спальне Скрипова, после неудачных попыток соскрести, покрасили на три раза.
