Мотор внезапно зачихал и задёргался, словно в агонии. Этого только не хватало! Но прежде чем двигатель заглох, водитель успел включить нейтральную передачу. Затем свернул вправо и съехал с дороги. Если машину придётся бросить, то лучше сделать это в укромном месте, чтобы её не смогли обнаружить сразу. «Джеджар Форз», по инерции продолжая движение, на большой скорости проскочил обочину, углубился в лес и там, наехав на куст акации, остановился. Стоило лишь глянуть на приборную панель, как сразу стало понятно, что случилось. Топливный бак был пуст, так что пытаться запустить мотор не имело смысла.
Недовольно выругавшись, водитель выключил зажигание, чтобы потушить фары и бортовые огни: никто не должен его видеть. Затем вылез из джипа, с досадой захлопнув за собой дверь, и тут же очутился в объятиях колючего вечернего холода. Зябко поёживаясь, он огляделся. Оказалось, ему всего-то чуть-чуть не повезло. Вдали в сгущающихся сумерках отчётливо виднелись огни пригорода.
Он понятия не имел, где находится, не знал, что за город раскинулся перед ним, и, вообще, в какую страну его занесло. Но это для него в данный момент было и не важно. Всё, что сейчас ему было нужно, так это незамеченным добраться до этого города и найти там телефон, чтобы связаться со своим дядей. Тогда придёт конец его проблемам. Он сможет свободно вздохнуть, успокоиться и расслабиться. Хотя бы на время.
Приняв решение, он достал из машины заплечную кобуру, быстро надел её и сунул в неё пистолет системы братьев Броверз. Затем извлёк из салона тёмного цвета пиджак, владелец которого, похоже, был великаном, так как он оказался настолько велик, что больше походил на пальто. А для того, чтобы дать свободу кистям, пришлось несколько раз подвернуть рукава. Последней он забрал оставленную кем-то из гангстеров на заднем сидении шляпу. На удивление она пришлась впору. Удовлетворённый этим, водитель двинулся на огни, держась так, чтобы с дороги его никто не заметил. О брошенной машине он нисколько не сожалел – ведь она была не его, а гангстеров из Всемогущего Синдиката, у которых он её позаимствовал, – больше сокрушался тому, что не успел проехать каких-то полтора-два километра, и теперь приходится идти пешком и тратить на это драгоценное время.
Вскоре, кутаясь от холода в пиджак, он уже вышагивал по мрачной и пустынной улочке пригородного района. Чувствуя под мышкой пистолет, шёл уверенно, не боясь возможных посягательств со стороны местной братии. Он понимал, что наряд его был более чем странным – потрёпанные штаны и поношенная хлопчатобумажная рубашка никак не вязались с дорогим пиджаком и шляпой, – но надеялся, что этим он вряд ли значительно отличался от одеяния здешних обитателей. Быть может, армейские ботинки могли бы вызвать у кого-нибудь лёгкое изумление, но и только. Скорее, всех удивило бы не то, как он одет, а то, что одет не по сезону.
Ему было далеко за сорок, сколько точно – он не знал, но выглядел намного старше. Убегая от погони, он успел рассмотреть себя в зеркало заднего вида. Когда-то чёрные, как смоль, волосы поседели и отрасли настолько, что ниспадали на плечи. За время многолетнего анабиоза отрасли бакенбарды и усы. А лопатообразная борода почти доходила до живота. Он походил на старца, прожившего долгую и трудную жизнь. Возможно, если постричься и побриться, он помолодеет лет на двадцать, но вряд ли вернёт свои годы. Тяжёлое бремя, которое ему пришлось пережить, навсегда оставило печать на его по-мужски красивом, преждевременно состарившемся лице. Но если кто-нибудь надумал бы сейчас пристать к нему, с целью ограбить или просто поглумиться, купившись на внешний вид, то его постигло бы большое разочарование. Так как под одеждой скрывалось мускулистое, тренированное тело.
Пройдя ещё полквартала, странник, наконец-то, наткнулся на светящуюся вывеску бара, в которой не горели три первых буквы. Какой-то умник на его входных дверях небрежно написал белой краской: «Заходи – не бойся, выходя – не плачь».
– Смешно! – оценил он эту фразу и толкнул дверь.
В баре было полно народа, словно это было единственное увеселительное место. В воздухе висел густой коктейль из табака, алкоголя и человеческого пота. В глубине зала за металлической сеткой вовсю старались очумевшие от собственной игры музыканты, а около них в неистовой пляске бесновалась полупьяная толпа. У входа он остановился, чтобы привыкнуть к здешней атмосфере. Потерев нос, который защипало от такого амбре, он недовольно обронил:
– Н-да, пещерный червь тут бы не выжил. Он бы сдох сразу после первого же вдоха.
Стоявший рядом молодой метис прервал затяжку косяка и, тупо уставившись на вошедшего, спросил заплетающимся языком:
– Ты что там несёшь, мужик?
Бородач окинул его презрительным взглядом и молча стал пробираться к стойке. Метис обескуражено пожал плечами и вернулся к косяку. Больше на вошедшего никто не обратил внимание. Впрочем, он на это не обиделся.
Уже немолодой бармен, судя по лицу, прошедший огонь и воду, вздрогнул, когда перед ним неожиданно возник новый клиент: обросший, бородатый тип со шрамом на левой щеке. Странный прикид пришельца его нисколько не удивил – здешний сброд одевался и почище, – просто для столь ранних осенних заморозков он был одет слишком легко. Маленькие цепкие глазки бармена изучающее уставились на старика, словно вопрошали: «Кто ты, парень, и откуда такой взялся?» Тот не отвёл глаз и твёрдым взглядом ответил: «Не твоё собачье дело, старый пердун». Так они играли в гляделки несколько минут. У стойки никого больше не было, и никто не мешал им наслаждаться обществом друг друга. Первым нарушил молчание старик.
– Мне нужно позвонить, – требовательно заявил он.
Бармен о чём-то подумал, наверное, о том, что не стоит связываться с незнакомыми людьми, особенно, такими дерзкими, как этот, и, достав из-под стойки телефон, молча поставил его перед посетителем.
– Спасибо.
Тот поднял трубку, проверил, работает ли телефон, и, как бы между прочим, поинтересовался, в какой стране он сейчас находится. Бармен посмотрел на него как на идиота, но всё же ответил. «Повезло, – обрадовался водитель, – „Бриджитта“ приземлилась на территории родной страны». Он быстро набрал код Данкары, после домашний номер и с нетерпением стал ждать. Скоро всё образуется, и он снова вернётся в свой кабинет, к своей работе, к своим друзьям… Послышались длинные гудки, затем щелчок. На том конце провода подняли трубку. Он напрягся: неужели сейчас всё закончится?
– Приёмная господина Кректа, – услышал он приятный женский голос.