Звонок застал меня в ванной. Ах да, это Олечка пришла, Наташина дочка. Быстро накинув халат и промокнув волосы полотенцем, бегу открывать. Мельком смотрю на часы в коридоре: двенадцать тридцать. Правильно, сегодня понедельник – четыре урока.
Институтская подружка Наташка, которая так и осталась для меня Наташкой, Натулькой, Тусечкой, для всех остальных теперь Наталья Александровна Ухорева – большой человек, начальник жилищного отдела в администрации нашего небольшого подмосковного города. Чиновница, руководительница, давно разделившая мир вокруг на полезное и бесполезное. У нее тяжелая работа, постоянно какие-то разборки, наезды, выкручивания перед всяческими комиссиями. Я подробно не вникаю. Стараюсь помочь, чем могу, потому что вижу, как Наташка крутится, бьется ради счастья дочки, ради ее будущего благополучия.
– А кто, если не я? Тебе хорошо, у тебя муж есть. Твой Петр и тебя, и твоих пацанов уже обеспечил до пенсии. А мне приходится на себя рассчитывать, дорогая. Только на себя. Завидую тебе, мышка моя. Но с другой стороны, я бы так не смогла: борщи варить, сопли каждый день подтирать, дома сидеть, как в тюрьме. Ну что за радость – прогибаться под мужика только потому, что он деньги зарабатывает? – говорила Наташка мне в трубку вчера в два часа ночи.
– Натуль, не прогибаться, а любить. Просто так, ни за что. Я люблю их: мужа, сыночков. Заботиться о них – радость! И счастье вовсе не в заработках. Не так уж все радужно на этом фланге, между прочим. У Петра клиент в суд собрался подавать и неустойку требовать, что некачественные трубы ему поставили. Петя третью ночь не спит, – шептала я ей, прячась от всех на кухне, чтобы не перебудить.
– Ладно. Жизни ты не знаешь, потому и не понимаешь, что без денег, связей, полезных человечков невозможно выжить. Иначе по помойкам пойдешь к пенсии. Помяни мое слово. Слушай, Настюх, мою завтра присмотришь? Не успеваю ей заниматься совсем. Загуляет, возраст сложный, боюсь упустить, – перескакивать с темы на тему Наташкина привычка с юности, боится потом забыть сказать то, о чем сейчас вспомнила.
– Конечно, пусть Олечка приходит. Покормлю, все сделаю. Не волнуйся. Она такая самостоятельная девочка, не то, что мои сорванцы. Пятнадцать лет, а рассуждает как взрослая. Да и Петр будет рад, дочки нет, так он к Олечке тянется, в шахматы учит ее играть, представляешь?
– Шахматы, это по нашим временам лишний груз на мозг. Лучше бы поучил Ольгу с экселем работать, в жизни пригодится.
– Экселем? Хорошая мысль.
– Договорились. Спасибо, дорогая. Пойду спать, а то завтра к мэру на ковер и еще две комиссии, потом лечу в Питер на пару дней, – вот во всем такая Наташка, порывистая, рациональная, деловая…
Преодолев замки, распахиваю дверь. Оля держит в руках сумку с учебниками и вся дрожит.
– Заходи, котенок. Ты чего дрожишь-то? – тонкие длинные ноги торчат из короткой юбки и тоже трясутся, челка стоит как памятник на площади, залитая непомерным количеством лака, длинные от фирменной туши ресницы хлопают как крылья заморской бабочки.
Глядя на это чудо, я, признаться, нет-нет, да и подумываю о третьем ребенке. А вдруг девочка? Ну и что, что уже тридцать пять, сейчас и в пятьдесят некоторые рожают.
– Не знаю, теть Насть, просто трясет как-то меня само. А поесть у вас можно?
– Конечно. Сейчас Мишка придет, у него тоже четыре урока. Будем обедать.
– А суп можно не есть? Я буду только второе.
– Ну, уж нет, котенок, супчик свеженький, вкусненький и для фигуры, между прочим, полезный! – закидываю хитрый крючочек.
– Для фигуры?! Это какой же суп?
– Щи, настоящие русские щи с мясом и сметаной.
Оля скривила такую гримаску, как будто ей предложили съесть на обед жареных пауков. Быстро скинув модные туфли на каблуках, она прошлепала в детскую.
– Нет, не буду суп. Только второе. А компьютер можно? – кричит из комнаты, надеясь, что в кухне слышно.
– Что, его будешь на второе? – усмехаюсь с умилением.
Все-таки дети всегда дети, хоть девочки, хоть мальчики. Всем подавай десерт вместо супа и компьютер вместо книг. А из еды только сосиски, жаренную картошку и кетчуп. Мои Мишка с Санькой такие же чудеса в перьях. Неужели Мишке через пять лет будет пятнадцать и он будет такой же взрослый, как Оля?! И все-таки еще и не такой уж взрослый.
– Мой руки, принцесса. Поешь суп, будет тебе и компьютер. Мама твоя просила научить тебя в экселе работать. Вот сегодня и займешься. Дядя Петя придет с работы, поможет, – добравшись до детской комнаты, констатирую решение.
– Ура! Дядя Петя! Ура! – как поросенок визжала эта почти уже женщина с ангельским личиком и кокетливым огоньком в огромных зеленых глазах. Материнские ведь глаза! Один в один. Помню Наташку вот такой же тростиночкой в мини и на каблуках. Ох, женихов за ней носилось!
Петя пришел неожиданно рано. Невероятно для понедельника и странно для конца квартала.
– О! Тусовка в разгаре. Погодите, "народ", я только поужинаю, – Петя обожает, когда дома его дожидается «народ». Со всеми поговорит, поиграет, организует что-нибудь полезное. Нет, надо дочечку, обязательно. Часики тикают. После сорока уже внуков ждать надо будет, а не рожать.
Заштопываю дырочку на ярко-голубых колготках. Поглядываю на Петю и Олечку, склонившихся к компьютеру. Петя все знает и обожает объяснять. Всегда с терпением разжует и в рот уложит. Ему бы преподавать. И с Олечкой душа в душу! У нее отца нет, у него дочки. Как тянутся друг к другу, прямо слезы наворачиваются.
Где-то в глубине души кольнула ревность, что при появлении Оли, Петя забывает про сыновей, не замечает их как будто. Но ведь у нее такая тяжелая судьба, надо помочь, чем можем. Петя молодец.
– Петь, какой же ты молодец. Спасибо, что девчушке столько внимания уделил. Кто же, если не мы? Умничка, – ночью нам с Петей не спится. Так мало времени остается, чтобы просто побыть вместе, поделиться мыслями. Я скучаю по мужу, так жду этих редких ночных минут. Вечером и утром наваливаются хлопоты, заботы, обязанности, все время уходит на суету.
– Да, она забавная, и выросла как за лето. Красавица! А умница какая, все сечет быстро, впитывает как губка.
– На маму похожа, да? – опять кольнула ревность. Ну что он все про Олю, да про Олю, – Мишка говорит, что влюбился, представляешь? Жениться надумал.
– Мишка? Да нехай женится. Делов-то…
Хохочем в темноте. Наш десятилетний Мишка с белокурыми вихрами и вечным синяком под глазом жениться собрался!
– А Санька трояк схлопотал по музыке!
– По музыке – ерунда. Вот если бы по физкультуре! – Петя давно витает где-то далеко в своих мыслях, зевает и откровенно скучает, – Ладно, Настен, я спать. Завтра трудный день.
