«Красный лев превратится в черного дракона.
И когда он начнет пожирать свой хвост,
увидишь появление священной крови…»
В темноте подземелья эхом разносились голоса. Истошные крики заставляли кровь стынуть в жилах. Огонь на факелах дрожал, отбрасывая на сырые стены пещеры пугающие тени. Словно танец смерти. Неминуемой, медленной, вгоняющей в отчаяние.
– Отпустите! Господи, за что мне это?!
В центре алхимического круга на коленях стояла девушка. В ее глазах ярко отражалась паника. Страх завладел всем ее естеством. К ней двинулась тень. Из-под капюшона сверкали два желтых глаза, полные безумия и жестокости. От предвкушения на лице мужчины застыла безумная улыбка.
– Ты избрана, дитя. Прими же смерть с честью!
Несколько рук грубо подняли девушку, привязывая ее к кресту. Человек в плаще подошел ближе. Девушка опустила голову и горько разрыдалась. Осознание неизбежной гибели с трудом давало вздохнуть. В руке мужчины блеснул металл. Он занес руку с копьём. Алые брызги окропили пол. Раздался громкий вопль. Кровь струилась вниз по телу узницы в чашу. Круг преобразования наполнялся голубым свечением.
Мужчина спрятался за колонной у входа, зажимая рот рукой и боясь издать малейший шорох. Он едва сдерживался, чтобы не закричать и не выдать свое присутствие. Попятившись назад, в один момент он резко развернулся и побежал наверх. Прочь из этого проклятого места. В полумраке его кабинета книги с полки летели одна за другой.
– Нашел…
На вид – обычный лист.
Тайна.
Мужчина тщательно ее хранил.
Она – оказанное доверие, коим он дорожил.
Вера в благое дело – попросту рассыпалась на миллионы осколков.
И горечь предательства… неимоверно разрывала душу.
Подхватив портфель, профессор выбежал из своего кабинета. Перед глазами все еще стоял образ, что он увидел в лабиринтах подземелья. То, ради чего он затеял все это. Образ, что будет преследовать его в кошмарах.
Аббатство мужчина покинул в небывалой спешке. Не передать словами его ужас, ощутимый от сделанного открытия. И того, что он уже сделал, записав в проклятом дневнике. Когда за ним придут – вопрос времени. И только один человек мог ему помочь. Кинув в почтовый ящик конверт, мужчина поспешил домой. Дверь в квартиру с грохотом отворилась.
– Мей! Мей, где ты?!
Взволнованный мужчина отчаянно звал жену. Но ответом ему была лишь гробовая тишина. Рука инстинктивно потянулась к газовому рожку, но Альфонс тут же одернул ее обратно. Свет так и не загорелся. В помещении пахло газом. Под ботинком хрустнуло стекло. Опустив взгляд, мужчина заметил разбитую рамку со свадебным портретом. Стараясь идти как можно тише, он достал револьвер. Осматривая комнаты одну за другой, мужчина все ближе пробирался к детской.
– Мы заждались вас, профессор.
– Ал…
Балкон был распахнут настежь, шторы колыхались на ветру. В лунном свете Альфонс увидел револьвер, приставленный к виску его жены.
– Отпустите ее!
– Тише… мы же не хотим разбудить малютку, – мужчина посмотрел в сторону колыбели.
– Не трогайте их!
От шума раздался детский плач.
– Ну вот.
Взяв девочку на руки, мужчина осторожно погладил ее по волосам.
– Такая прелестная крошка, да?
– Что вам нужно?
– Дневник, профессор. Ваш дневник.
Мужчина выжидающе протянул руку. По бокам из мрака комнаты выступили еще два человека. Их лица были скрыты капюшонами. Оценив обстановку, Альфонс от досады скрипнул зубами. Он не мог рисковать своей семьей. Своими дорогими девочками. Достав из внутреннего кармана небольшой сверток, мужчина отдал его рядом стоящему верзиле.
– Правильный выбор.
В комнате раздался оглушительный выстрел.
– Мей! Нет!
Алое пятно молниеносно растекалось по полу. Альфонс рухнул рядом с ней на колени, пытаясь зажать рану и найти пульс. Женщина умерла мгновенно.
– Вы убили ее! – из глаз Альфонса лились слезы.
Ненависть. Страх. Боль. Все внутри перемешалось.
– Я отдал то, что вы хотели! Верните дочь… умоляю.
– Не надо меня умолять! – взревел мужчина. – Я понимаю, почему ты так поступил, правда. Но это был неправильный выбор. Ты сам виноват.
– Я виноват?! Вы убили мою жену! На глазах моего ребенка.
– Не волнуйтесь, профессор. Вы скоро с ней встретитесь.
Ночную тишину сотряс новый выстрел. И новый детский плач.
Глава 1. Забытые воспоминания
Громоздкая груда железа с огромной скоростью неслась в сторону ущелья. Поршни работали с удвоенной мощностью. Черный дым изрыгался из всех труб военной машины. Давление пара росло с каждой секундой, грозя разорвать неуправляемую конструкцию на мелкие кусочки.
Сжимая из последних сил окровавленное плечо, юноша пытался обездвижить свое изобретение, что так внезапно вышло из-под контроля. Снаряд ненароком угодил в самое слабое место всей машины, вынуждая ее двигаться вопреки воле своего создателя. Единственный выход к отступлению был перекрыт огромными потоками пара, что прорывались сквозь оболочку двигателя.
Лицо парня было полностью перемазано черной сажей и теперь по цвету сливалось с его волосами. Лишь ярко голубые глаза выделялись на темном фоне, оценивая повреждения. Истекая кровью и оставаясь в сознании лишь силой воли, он перекрывал пути подачи пара в трубах дрожащими руками, попутно отдавая команды незнакомому светловолосому мальчишке, что волей случая оказался заперт вместе с ним в этой машине для убийства. Как этот ребенок попал на поле боя – для изобретателя было по-прежнему загадкой. На вид ему было всего лет двенадцать. И, тем не менее, незнакомец четко слушался приказов, понимая и беспрекословно исполняя их – настоящий солдат.
Может вдвоём у них что-то и получится…
Наконец давление пара упало – он перестал валить вовнутрь механической конструкции из всех щелей. Они едва успели! Еще чуть-чуть и уже было бы поздно. Машина едва остановилась на краю обрыва, балансируя на грани. Один неосторожный шаг – и вся конструкция полетит в бездну. Едва дыша, два подростка медленно продвигались к выходу. Остатки ранее выпущенного пара все еще рассеивались по кабине, нагревая металл и поднимая внутреннюю температуру. Нужно было как можно скорее выбраться наружу, а то расплавиться было совсем недолго. В который раз юноша укорял себя за слабую охладительную систему, ведь в таких непредвиденных ситуациях она совсем не справлялась со своей работой.
Они почти были у цели. Глаза уже могли четко видеть выход. Кровь из раненного плеча изобретателя заструилась от напряжения. Гайки, отлетающие от труб с огромной скоростью, ранили не хуже шальной пули. Но как только открылась крышка бокового люка, под неконтролируемым давлением скопившегося пара, механизм вновь пришел в движение. Ребенок едва успел вытолкнуть своего раненного «товарища по несчастью» из машины, как вся груда металлолома сорвалась вместе с ним вниз.
