ВИАГРА ДЛЯ ОБОРОТНЯ
ГЛАВА 1
Тихий монотонный голос сливается с шелестом переворачиваемых страниц и шумом дождя за окном, своеобразной мелодией проникая в моё сознание и будоража всё естество. Чтобы окончательно не сойти с ума, перевожу взгляд с его идеально ровного пробора на кленовый листочек, прилипший к мокрому стеклу – последнему привету уходящей осени. Если мы задержимся хотя бы минут на пятнадцать, затянувшийся дождь грозит обернуться первым снегопадом в этом учебном году. Боже, пошли же на нашу грешную землю ливень! Или снежную бурю! Или ещё какую-нибудь катастрофу, лишь бы остаться с ним наедине подольше. А лучше – навсегда! Растаять в этих сильных руках, расплавиться от поцелуев, раствориться в нём, забыться и умереть!..
– Мисс Кингстон, вы, я вижу, прочли статью, которую я рекомендовал вам в нашу прошлую встречу?
Вздрагиваю. Облизываю губы. Судорожно поправляю упавший на глаза локон. Словом, веду себя как идиотка, которую поймали на горячем.
– Да, профессор Симпсон, конечно же.
– Похвально. Первый раздел стал значительно лучше, однако вам ещё придётся поработать над стилем. Курсовой проект, пусть и по литературе, – не художественное произведение. Красочные эпитеты, призванные добавить рассказу выразительности, здесь неуместны. Я отметил красным карандашом абзацы, на которые следует обратить особое внимание. Вы меня понимаете?
– Да, конечно, понимаю. Извините.
Он неожиданно улыбается, окидывая меня тёплым, каким-то добрым даже взглядом, отчего сладкая истома разливается по телу, а в ушах переливчато звучат хрустальные колокольчики.
– Я не говорю, что стиль плох. Он очень даже хорош, однако к данному виду творчества совершенно не подходит. Мисс Кингстон, вы пишете стихи?
– Э… Бывает иногда.
– Извините, отклонился от темы. – Снова эта улыбка, сводящая меня с ума. – Но знайте, мой натренированный глаз мигом различает, где абзац нагло скопирован с первоисточника, а где студент прилагал неимоверные усилия в попытке перефразировать текст.
Я мгновенно заливаюсь краской.
– Профессор Симпсон, да я никогда!..
– Я знаю. У вас-то как раз всё с этим в порядке. Единственным недостатком я нахожу в вас излишнюю эмоциональность. – На секунду задумывается, а потом продолжает: – Однако это касается лишь стиля вашей научной работы. Вне университетских стен вы, разумеется, вольны быть какой угодно.
От этих слов бросает в жар. Чувствую, как липкая струйка пота течёт между лопаток. О боги. Мне показалось, или он на что-то туманно намекает?
Профессор Симпсон… А в мечтах – давно уже Дэвид.
Он тоже, очевидно, понимая, что сболтнул лишнего, предпочитает уйти от зрительного контакта, вновь углубившись в чтение отпечатанных на принтере страниц, над которыми я трудилась не один час. И трудилась, и грезила, поддавшись неудержимому потоку развращающих сознание мыслей, и даже сама ласкала своё девственное тело, представляя на месте своих пальцев – его.
Мне стоит неимоверных, ну просто титанических усилий отвести взгляд от этих чувственных губ, шепчущих слова, которые я сама с таким усердием и любовью набирала на клавиатуре, складывала во фразы, словно плела липкую кружевную паутинку… За окном значительно потемнело, но по стеклу всё так же текли дорожки осеннего дождя. А до конца второго раздела ещё несколько страниц. А потом обсуждение прочитанного, планирование работы… Иными словами, именно то, что нужно.
– Отлично, Кэрри, просто отлично. – Обратил ко мне своё идеально выбритое, с крупными чертами лицо. Не красавец, но я как раз и люблю таких. Что ж это за мужчина, которому хочется петь оды, посвященные его красоте?
Но… «Кэрри»?! Я не ослышалась?
– Да?.. Спасибо, профессор Симпсон, я старалась.
От его взгляда плавлюсь, вжимаюсь в стул, чувствуя, что вот-вот – и он тоже промокнет подо мной. Что-то такое проскальзывает в его взгляде, и я пугаюсь, уж не заподозрил ли профессор о ходе моих мыслей? Хотя, может, пусть уж лучше догадается. Я сейчас совсем не против, если профессор Симпсон, наплевав на строжайший запрет на личные отношения между студентами и преподавателями, отымеет меня тут же, на учительском столе, на кипе вордовских страничек с моим недописанным научным исследованием.
– Зря вы сомневаетесь в себе, мисс Кингстон. – Улыбается. Многообещающе так. – Вы способная девушка. Очень способная. Я верю, всё у вас получится, что бы ни захотели. Всё в ваших руках.
Если от слов можно получить оргазм – я его получила. Не в силах что-либо ответить на это признание, я лишь шумно и протяжно вздыхаю, быть может, выдавая себя с головой, но…
Но профессор Симпсон так и остаётся профессором Симпсоном, моим научным руководителем, который способен раздевать лишь глазами. Бросив взгляд на густые сумерки за окном, он вдруг бледнеет и принимается бестолково извиняться за то, что так непростительно задержал меня, увлёкшись чтением моих научных изысканий.
– Ну что вы, – нерешительно взялась за своё красное пальто и сумку от «Prada», – ничего страшного. Спасибо вам, профессор Симпсон. Я… пойду?
– Да, пожалуй. – Снова улыбается, пристально вглядываясь мне в глаза и, только поймав ответную улыбку, начинает быстро собираться – выключать компьютер, собирать со стола бумаги и складывать их в свой кожаный портфель. Я топчусь в сторонке, делая вид, что вожусь с заевшим на сумке замком, на самом деле наблюдаю за его действиями – уверенными, быстрыми, но неторопливыми, то есть такими, какими они должны быть у настоящего мужчины. Мужчины моей мечты.
Жаль, не только моей мечты. Почти все девчонки из моей группы строят ему глазки. И ещё мисс Бёрк – преподавательница лингвистики, довольно миловидная двадцативосьмилетняя особа с ямочками на щеках, и мисс Салливан, психолог, и даже профессор кафедры зарубежной литературы, миссис Берроуз, – вот уж у кого совести ни грамма! Так что мне стоит поторопиться, если я не хочу уступить такого мужчину одной из них.
Я нехотя прощаюсь с ним и иду пустыми полутёмными коридорами, и звук моих шагов эхом раздаётся по всему погруженному в дрёму корпусу. Выхожу под тёмное беззвёздное небо, с которого, как обычно, льёт противный осенний дождь. На стоянке для студентов, освещаемая тусклыми фонариками, лишь моя «Мазда». Я специально поставила её в таком месте, чтобы профессор Симпсон, выезжая на своём видавшем виды «Форде», непременно увидел меня у якобы сломавшейся машины. Нужно просто попинать ногой колесо, и он, я уверена, не сможет проехать мимо и не предложить помощь попавшей в беду девушке. Ведь он джентльмен.
Так и вышло.
– Что, мисс Кингстон, не заводится? – Профессор Симпсон, высунувшись из окна, подставил свой идеальный пробор прямо под проливной дождь.
