—
Я дома!
Я
потянула за скрытый в стене рычаг, и большой валун прочно закрыл потайной ход в
скале. Зацепившись плавником за острую грань, тихонько выругалась. И когда уже
вода его обточит! После проведенного на суше времени, в воде я совершенно
теряла гибкость и чувствовала себя, словно новорожденный малек.
Раздвинув
занавесь из пестрых водорослей, вплыла в небольшую, но уютную комнатку. Растущие
в углах светящиеся кораллы разбрасывали по стенам веселые сполохи.
—
Как там наверху, Тиа? — мама подняла голову, оторвавшись от своего вязания.
—
Ничего, о чем стоило бы рассказывать, — улыбнулась я. — В Лаире какой-то
праздник, танцы.
—
И ты танцевала? — жадно спросила Айлин. Сидя за своим рабочим столиком, она
подбирала бусины по цвету, чтобы собрать ожерелье в тон готовым уже серьгам.
—
Ты прекрасно знаешь, что я не люблю танцевать.
—
Ну и зря! У тебя есть такая возможность, а ты ее упускаешь.
—
Айлин, мы не в первый раз это обсуждаем. Да и танцоры в Лаире, я уверена, не
самые искусные.
—
Откуда тебе знать, ведь ты ни разу не пробовала, — заметила сестра.
—
Знаю, и все тут, — буркнула я в ответ.
—
Ты могла бы танцевать не с ними, а с самим принцем, если бы только захотела.
—
Айлин! — одновременно вскрикнули мы с мамой.
Сестра
в ответ лишь невинно захлопала ресницами.
—
А что я такого сказала? Ведь это чистая правда.
—
Мы не говорим об этом и не допускаем даже подобной возможности, — прошипела я.
— Будешь болтать такое хотя бы в шутку, я больше не стану выискивать для тебя
бусины и драгоценные камни. И тогда, быть может, ты наконец прекратишь кормить
покупателей байками о том, каких трудов тебе стоит их добыча в руинах
затопленных кораблей. — Горячая отповедь не помешала мне протянуть Айлин сумку,
наполненную разноцветными камушками.
Мы
держали маленькую лавочку на местной рыночной площади. Там и торговали тем, что
делали своими руками. Мама вязала сумочки, корсажи, лифы, кофточки и туники, столь
ценимые русалками, а сестра делала украшения. На мне лежала добыча материалов,
потому что для изготовления чего-либо, по словам Айлин, руки у меня росли не из
правильного места. Где же именно находилось это самое правильное место, она деликатно
не уточняла.
—
Украшения, приправленные интересной историей, лучше продаются, — пробормотала сестра,
одну за другой извлекая бусины. — О, ты нашла пурпурные! Смастерю из них
браслет, недавно как раз спрашивали о таком!
—
Мама, ту пряжу, про которую ты говорила, быстро раскупили. Но мне по большому
секрету сообщили, что она будут через три-четыре дня. Хозяйка лавки пообещала
оставить для меня несколько мотков.
—
Ничего страшного, Тиа, — улыбнулась мама. Она смешивала пряжу двуногих с
водорослями, потому ее изделия получались столь необычными. — Пока мне хватит и
той, что есть.
Я
устало опустилась в кресло из ракушек. Тишина в комнате, нарушаемая лишь
щелчками спиц и звяканьем бусин по столу, навевала дремоту. Я рассеянно провела
рукой по плотным чешуйкам в своем изумрудно-зеленом хвосте, не в силах поверить,
что всего меру воды назад вместо него красовалась пара ног. Из моей груди
вырвался вздох, как и всегда, когда мысли обращались к превратностям судьбы.
Кто-то назвал бы мою способность обращаться человеком, стоило оказаться на
суше, милостью морских богов, я же считала это самым настоящим проклятием.
—
Опять встречалась со своим двуногим? — хмыкнула Айлин, услышав мой вздох и
истолковав его по-своему. — Снова любовалась его прекрасными серыми глазами в
свете заходящего солнца?
Я
осмотрелась по сторонам, выискивая, чем в нее запустить.
—
Я бы выдернула тебе несколько чешуек из хвоста за такие слова, но слишком
устала.
—
Да, я слышала, прогулки на свежем воздухе очень утомляют, — весело откликнулась
сестра. — Зато теперь понятно, почему ты не успела купить пряжу.
Мама
хмуро посмотрела на нас поверх вязания.
—
Девочки, успокойтесь!
—
Наша Тиа влюбилась в двуногого… — пропела Айлин.
Я
понимала, что ей просто скучно, но не могла не ввязаться в перепалку, хотя
прежде не единожды давала себе обещание не поддаваться на подначивания сестры.
—
Замолчи сейчас же! Ни в кого я не влюбилась!
—
Конечно же влюбилась. Иначе какой смысл бродить по суше так долго.
Я
закатила глаза, мысленно пожалев, что вообще раскрыла рот и имела глупость
однажды поделиться с сестрой своими переживаниями.
—
Бусины и драгоценные камни, Айлин, не появятся на твоем столе лишь силой
желания. А если я буду обменивать их на жемчуг в одной и той же лавке, это
вызовет подозрения.
Айлин
нанизала на леску камушек и только после того произнесла:
—
На этот случай есть хорошая присказка: заглядывая в одну и ту же раковину, всех
жемчужин не соберешь. Но я бы переделала ее следующим образом: захаживая в одну
и ту же лавку, двуногого не встретишь. Да-да, Тиа, мы, конечно же, поверим, что
ты обошла полгорода в поисках ювелирной лавки, а не провела время, гуляя по улицам
Лаира. И твоя кожа такая порозовевшая вовсе не из-за солнца. И глаза блестят не
потому, что двуногий расточал тебе комплименты.
—
Какая ты наблюдательная, — съязвила я.
В
комнате воцарилась тишина, но я видела, что Айлин еще не закончила. Так и
оказалось.
—
И все-таки я не понимаю, чем тебе не угодил принц Эридан, — снова начала сестра.
— Семь дней назад я видела, как он посещал лавку оружейника.
—
Следуя твоим рассуждениям, меня должно покорить то обстоятельство, что он без
ума от доспехов?
—
Принц безумно хорош собой, Тиа. И каждая русалка мечтает жить во дворце.
—
Видимо, я не каждая. А принц выглядит чересчур заносчивым.
—
Но ведь у него тоже есть ноги, бродили бы себе вдвоем по суше, раз ты у нас
такая любительница прогулок.
—
Айлин, — в мамином голосе явно прозвучало предостережение, но сестра не
унималась.
—
И я бы еще могла тебя понять, будь это обычный и не особенно привлекательный
внешне тритон, но сам принц…
—
Айлин! — Обычно бледные щеки мамы окрасились румянцем. — Не верю, что ты это
говоришь. Не так я тебя воспитывала. Получить осуждение от собственной дочери,
подумать только!
—
Мама… — удивленно протянула сестра.
—
Молодец, Айлин, — прошипела я, бросая на нее гневный взгляд. Чтобы вывести из
себя нашу всегда сдержанную маму, нужно было постараться.
—
Если ты до сих пор не поняла, что мной двигало, Айлин, объясню еще раз: я лишь
хотела дать Тиа выбор, какого не было у меня.
—
Мама, ты не должна… — попыталась я вставить слово.
—
Нет, Тиа, дай мне сказать, — отрезала она, даже не взглянув в мою сторону. Я
видела, как мама с силой сжимает незаконченное вязание. — О моем браке с вашим
отцом, Айлин, договорились родители. Я не любила его, как и он меня. Но мы были
послушны воле родителей и принесли брачные клятвы. Мы думали, что любовь придет
к нам в браке. Однако этого не произошло. А ты знаешь, что такое жизнь без
любви?
