Тяжело
готовиться к свадьбе и не чувствовать волнения, особенно учитывая неудачный
опыт моих подруг. Однако больше всего меня тревожило состояние любимого
мужчины. Даяна начали мучить кошмары. Как бы он ни успокаивал меня, сколько бы
раз ни говорил, что это не так, я ощущала, как по ночам он сжимается,
вздрагивает, судорожно хватает воздух, а после уходит из комнаты, чтобы не
мешать мне спать. И чем больше я пыталась выяснить причину, тем активнее он
настаивал на том, что все в порядке.
Многие считают, что такого хладнокровного убийцу, каким
был Даян, совсем не мучают кошмары. И они практически правы. С одной лишь
маленькой оговоркой — у мужчины имелся свой персональный монстр. Та, которая
стала его первой жертвой. Та, которую он убивал бы снова и снова, потому что
она не заслуживала права на жизнь. Его родная бабушка. Элизабет Рейнор.
Стильная, эффектная женщина, выглядевшая намного младше
своих лет. Язык не поворачивался назвать ее бабушкой. Да и она сама, услышав
такое, быстро отбила бы охоту даже в мыслях так о ней думать. Она не признавала
старения.
Даян все еще помнил, как она уверенным шагом продвигалась
через просторное помещение полицейского участка к нему. Ее фигура излучала силу
и власть. Лицо не выражало ни капли эмоций.
Служители закона вжимали головы в плечи, желая остаться незамеченными
ею. Она словно владела этим местом.
Тогда маленький мальчик, которым он был, понятия не имел,
кто именно перед ним. Он надеялся, что это близкий, родной человек. Он ждал
объятий и утешения, ведь только час назад его родители разбились в аварии, в то
время, когда ехали, чтобы забрать его из частной школы.
Но женщина даже не нагнулась к нему. Она взирала на
ребенка сверху вниз, безэмоционально сообщив:
— Я родила твою мать.
Даян помнил, как нахмурился, не понимая, о чем говорит
эта женщина.
Тогда она раздраженно бросила:
— Я твоя бабушка!
Мальчик вздрогнул, однако женщина даже не протянула руку,
чтобы погладить его по голове. Наоборот, она выглядела недовольной тем, что он
дрожал и был растерян. Поджав губы, она приказала ему:
— Иди за мной.
С того момента жизнь Даяна изменилась. От счастливого
детства остались лишь осколки памяти, которые Элизабает рьяно уничтожала своим
обучением. Это был настоящий гребанный в ад, в котором он пытался выжить изо
дня в день.
В сновидениях Элизабет приходила к нему в разных
обличиях. Иногда это была утонченная глава мафиозного клана, иногда труп,
изрешеченный пулями. Его пулями.
Сегодня она выбрала первый вариант. Смотря на него как
всегда свысока, она властно приказывала:
— Убей ее!
Если она чего-то желала, то всегда получала это, какой бы
ни была цена. Элизабет не терпела
возражений. И ей никто не противился. Кроме него. Ее внука. Возможно, родная
кровь играла роль, а может быть, его сила воли. Эта женщина отняла у Даяна
родителей, а его превратила в бесчувственного монстра.
— Нет! — резко бросил Даян, напоминая себе, что он
взрослый мужчина, а не маленький мальчик, хотя рядом с ней видел себя лишь в образе испуганного Адама.
— Убей! Тебе никто не нужен, помни это! Ты сильный, пока
один. Непобедимый. Она — слабость, которую нужно искоренить!
— Замолчи, — потребовал Даян.
— Когда ты убил Джека, то ощутил силу. Могущество. Ты
поднялся в своем развитии.
Элизабет умела бить по больному. Вот и сейчас она
напоминала ему о его единственному друге. Добром щенке, которого Даян
собственноручно лишил жизни, выполняя ее приказ. Тогда стоял выбор: или он, или
пес. Бабушка не потерпела бы непослушания.
— Достаточно! Замолчи! Я не хочу это вспоминать! —
психанул он, стараясь избавиться от сновидения, но она крепко держала его в
своих руках.
— Ты не сможешь забыть. Никогда! — со злорадством
предрекла женщина, а затем рассмеялась ему в лицо.
—— Гори в аду, стерва!
Как и тогда, Даян направил на нее дуло пистолета, без
колебания нажимая на курок. Снова и снова. Пули пролетали сквозь тело женщины,
пока она хохотала как сумасшедшая, коей и являлась. Он не мог избавиться от ее
противного голоса в своей голове, сколько бы раз ни выстрелил, ведь она уже
была мертва.
— Убей ее! Убей! — грозно требовала она, надвигаясь на
него, превращая снова в хилого, запуганного мальчика.
— Нет! Уйди, сука! Я убил тебя! Слышишь! Ты мертва!
— Даян! Даян! Даян!
Кто-то отчаянно тряс его за плечо. Такой родной, любимый
голос встревоженно звал, вырывая из лап тьмы. Сон развеялся, хотя тело еще
сковывало от напряжения. Мужчина открыл глаза и увидел в мягком свете ламп
склоненную к нему Софи. Она выглядела испуганной. Единственная женщина в мире,
которая волновалась о нем больше, чем о себе.
— Все хорошо? Ты метался по постели и требовал замолчать.
— Прости, ласточка, — выдохнул он, ощущая, как тело еще
дрожит из-за пережитого кошмара.
Даян поднял руку, чтобы отвести от бледного лица
белокурую прядь волос. Она была его спасительницей. Ярким светом, что указывал
путь. Он не представлял, как раньше жил без нее. Дышал. В такие моменты он
вспоминал слова Девила о зависимости, потому что испытывал что-то сродни этому.
Глубокое, сжигающее его внутренности чувство, что резонировало в крови. Она
заполняла собой каждый уголок его темной души. Из-за нее он терял связь с
реальностью, но не желал возвращаться к прошлому своему существованию, потому
что знал теперь, каким одиноким оно было. Пустым. Она подарила ему смысл в этой
абсурдной череде дней.
— Это всего лишь сон, — пытался успокоить ее Даян, но
разве его ласточка так просто поверит?
Идеальные бровки нахмурились:
— Не ври. Это не просто сон или кошмар. Ты уже не впервые
вот так мечешься по кровати. Думаешь, я не вижу?
— Ласточка, не заводись…
Однако любимую уже понесло. Он понимал, что сам вызвал
этот взрыв. Она слишком волновалась о нем. Любое отклонение от его обычной
нормы поведения принимала остро. Боялась.
— Что значит «не заводись»? Считаешь, что я не знаю, что
ты уходишь от меня по ночам? Что скрываешь, что не можешь спать нормально?
Даян, в конце концов, ты же не тот мужчина, который будет прятать голову в
песок! Давай сходим к профессионалу? Поговорим, посоветуемся.
— Может мне еще у Хангера взять адрес его прихушки и
записаться туда? — недовольно буркнул мужчина, приподнимаясь на локтях.
— Это не смешно. При чем здесь психбольница? Я говорю о
обычном психиатре. Возможно, он поможет улучшить твой сон или пропишет какое-то
лекарство.
— Я не чокнутый, чтобы принимать таблетки! — огрызнулся
Даян.
— Да разве я об этом говорю!? Почему ты меня не слышишь? —
закричала Софи, доведенная до отчаяния его нежеланием видеть проблему.
