1. 1
– Ну что? – раздалось в темноте прямо над ухом скрипучим старческим голосом.
– Да, она подходит, – отозвался с другой стороны кровати ещё один старушачий голосок. – Берём!
Вздрогнув, я зажгла лампу на прикроватной тумбочке, нервно оглядела собственную спальню.
Никого. Да что за?!
Прислушалась. Даже поднялась пройтись по квартире.
Тихо, пусто. Может, телевизор где-то у соседей? Хотя звучало так близко, так явно...
Умывшись, я всё же вернулась в родную кровать. На нервы вроде не жалуюсь. Может, переутомление на работе? Мне вот-вот предстоит заключить сложный контракт с серьёзной фирмой, спецы которой настолько дотошны, что иногда становится не по себе. Вот и мерещится всякое.
Ещё какое-то время я прислушивалась. Даже оставила лампу включенной на всякий случай.
Не помогло.
Сон всё-таки сморил меня, а когда проснулась – вокруг была совершенно не моя спальня! Не моя кровать! И даже воздух какой-то иной.
Несколько минут я усиленно моргала, убеждая себя, что всё ещё сплю. Бывает же, что во сне ты уверена, будто проснулась, а на самом деле...
На самом деле вокруг царило средневековье! В лучших его проявлениях, в шикарном аристократическом стиле, но всё же не моя заработанная потом и кровью ультра-современная квартира с панорамными окнами на двадцать пятом этаже!
Ковры, канделябры, камин с закрытой заслонкой, деревянные рамы, сад прямо за окном, будто я совсем рядом с землёй!
Поднявшись, я бросилась к шикарному винтажному трюмо, что стояло здесь же. Обнаружила странную, какую-то неправильную копию себя, и заорала.
В двери с громким хлопком тут же ворвались несколько накачанных мужиков. Полуголых, между прочим, в дивных набедренных повязках выше колена и со странными украшениями вокруг шей.
– Что случилось, госпожа? – проговорил один из них, смуглый и широкоплечий красавец с яркими белыми зубами и тёмными, сверкающими очами.
Внимательно обвёл спальню взглядом и с недоумением остановился на мне:
– Вас кто-нибудь обидел?
Можно и так сказать. Притащили хрен знает куда! Это какой-то розыгрыш?
– Где я? – выдала я, закашлявшись.
Мужики переглянулись.
– Так, разойдись! – раздался командный голос, от которого я вздрогнула.
В комнату ворвалась небольшая сухонькая старуха в чопорном средневековом наряде: тёмно-синее платье, чепец с красной подбивкой, туфли на низких широких каблуках.
Хм, только сумки с крыской-Лариской не хватает. Шапоклячка.
Развернувшись, я начала сверлить бабку взглядом. Не возникло ни малейшего сомнения, что ей принадлежит один из тех голосов, которые я слышала накануне ночью!
– Оставьте нас! Все, кроме Бахтияра, – приказала она, и мужики тут же испарились за дверь. Кроме белозубого красавца.
Старуха обернулась ко мне, цепко прошлась взглядом и удовлетворённо кивнула. Уж не знаю, что именно её удовлетворило: длинная ночная сорочка или гнездо рыжих волос на голове. Поэтому своего собственного свирепого взгляда я не отводила.
– Миоли, сядь, поговорим, – произнесла она, устроившись в кресле на безопасном расстоянии, явно понимая, что я могу накинуться на неё с когтями и зубами.
– Я не Миоли, – прошипела я разъярённой кошкой.
– Ты можешь злиться, конечно, – поджала губы бабка, – но тебе это не поможет. Так что предлагаю выслушать.
– Слушаю! – рявкнула я.
– Меня зовут Эллен, я твоя... гм... бабушка Миоли. Видишь ли, дело в том, что к ней сватается сам принц.
– А твоя старческая вредность не рада? – не поняла я.
– Имей почтение к старшим!
– Пока не вижу причин! – сложила я руки на груди, не сводя с неё полыхающего праведным гневом взгляда. – Я тут причём?
– А при том, что у Миоли дар, магический, кровный. Она всем мужчинам нравится. А у тебя – как бы сказать помягче, наоборот. Вот и сделай так, чтобы принц отказался на тебе жениться.
– Давай сюда своего принца, откажу ему, и возвращай меня домой!
– Ты что несёшь, глупая курица! Нельзя отказывать принцу, или захотела вогнать в немилость весь род?!
– А ты что несёшь, старая кошёлка?! Я разве соглашалась на эту авантюру?! У меня там сделка горит. Я, знаешь, фирму сама, на своих плечах, с нуля подняла, и никакие принцы мне не помогали, я не могу потерять её из-за фантазий престарелой ведьмы!
– Не о себе – так хоть о Милене подумай! Да кому я говорю...
Бабка махнула рукой, но меня словно током поразило.
– Откуда ты знаешь о Милене?! – подалась я к ней, однако Бахтияр, до того настолько успешно изображавший мебель, что я успела о нём позабыть, ненавязчиво выдвинулся между нами, давая понять, что нанести ущерб старой карге не позволит.
– Сестра твоя... не твоя то есть, Миоли. Милена, – выдала бабка.
У меня ведь тоже была сестра. И тоже Милена. Вместе в детдом после смерти родителей попали. Едва исполнилось восемнадцать и государство выпихнуло меня пинком под зад, я сразу же забрала её. Добилась разрешения на опеку. На работу устроилась. И зачем отпустила её на ту дурацкую вечеринку? Не было бы никакой аварии, осталась бы она жива...
Бабка словно почувствовала перемену моего настроения, поглядывала выжидающе, сверкала ведьмовскими глазами.
– А чем вас принц-то не устраивает? – вздохнула я.
– Меня его высочество всем устраивает, – уверила бабка, ещё и оглянулась, будто боясь, что тот самый принц как раз под дверью подслушивает. – А вот у матери его другие на него планы. Она ему принцессу Анталгилерского королевства в жёны приметила. Укрепить союз и всё такое. И никакая даже самая родовитая даже магичка её не устраивает. А мы, знаешь, с её величеством давние подруги, в одном ордене состояли, не могу ей отказать.
Значит, обладательница второго голоса – мамаша бедного принца, судьба которого давно расписана родственными ведьмами.
– А вдруг он правда в твою внучку влюблён? Не боитесь в любовь вмешиваться-то?
– Да какая там любовь! – махнула бабка раздражённо. – Говорю же, дар у неё. Даже принц, со всеми его защитами, и тот не остался равнодушен. А вот увидит тебя, может, попустит его высочество.
Бабка глянула на меня и припечатала деловым тоном:
– Чем быстрее справишься, тем быстрее домой вернёшься.
– Это что же, Миоли твоя сейчас там? В моём теле?! – только дошло до меня.
– Не бойся, я дала ей некоторые напутствия. Язык она должна понимать, как и ты. Память тела сработает. Пересидит пару дней, больной скажется. Ничего страшного.
– Это тебе ничего, а у меня сделка сорвётся! – снова разъяряясь, прошипела я.
– А тебя, – гнула свою линию бабка, – я всему научу, в курс дела введу. Имей в виду, только я смогу вернуть тебя обратно. Не дури. И никто не должен ничего пронюхать, поняла меня? Не то можешь застрять тут навсегда. Знаем я, её величество и Бахтияр вот. Он связан рабской клятвой. Поможет тебе, защитит по мере надобности.
