Я знал, что с тобой это случится. Бестолковый и смешной в своей чрезмерной заботе (так ты говорила, и я не спорил), я предупреждал. Ты смеялась. Тебе казалось, что жизнь будет длинной и беспечной. Что она будет такой, какую ты заслуживаешь.
Ты сочиняла загадки. Это не игра, конечно. Это сложнее. Я не слишком хорошо разбирался в том, что ты делаешь, поэтому мне было проще считать твою работу выдумыванием загадок. Ты была мастером загадок самого высокого уровня. Настоящее загадочное совершенно. И если бы только я не знал, что за твоими загадками стоят судьбы тысяч людей…
Для тебя загадки было делом жизни. Простой вопрос и простой ответ? Хорошо. Но лучше – сложный вопрос и простой ответ. А идеально – это многосложный и многослойный вопрос и совершенно невероятный по простоте ответ. Ты смеялась и придумывала свои загадки. Те, кто их разгадывал, не смеялись. По крайней мере, смеялись не все. Над ними даже плакали. Над ними ломали головы и от них сходили с ума. Для многих твои загадки были преградой на пути к мечте. Непреодолимой преградой. А ты смеялась и думала, что мистер Бог смеется с тобою вместе.
Прошло время. Я по-прежнему люблю говорить с тобой, люблю твою улыбку и не замечаю твою отрешенную неподвижность. Я вижу свое отражение в каменной улыбке на твоем лице. Конечно, ты не отвечаешь. Но я все еще хорошо помню твой голос и твой смех. Этого достаточно.
– Достаточно? – удивляется мистер Бог.
