1. Пролог
От волнения сводит живот, а ладони потеют. Под сканирующим взглядом огромного амбала хочется задать дёру и вернуться домой, к нянюшке. Ну зачем я всё это затеяла?!
– Чё такой хилый? – хмуро спрашивает один из вышибал, и я нервно пожимаю плечами. Он ржёт: – Провод-то удержишь?
Второй в это время заканчивает изучать накладные и кивает:
– Проходи.
Я выдыхаю от облегчения: здорово, что не пришлось болтать с ними, а то бы они сразу меня раскрыли! Миновав охранников, я прячусь в женском туалете и срываю нелепый комбинезон и трикотажную шапочку, запихивая скомканные вещи в чёрный пакет.
Идея проникнуть в клуб Андрея Хмурских под видом монтажника охранной фирмы, предоставляющей услуги по видеонаблюдению, пришла на ум моему другу Владику, соседскому сыну, с которым мы вместе сидели на горшках и ходили под стол пешком. Именно он, Владик, удалённо подключился к одной из камер и вывел её из строя, подделал заявку на обслуживание и раздобыл рабочую униформу. Мне оставалось только прийти в клуб, проскользнуть мимо охраны, сверкнув поддельным заказом-нарядом на выполнение работ и… Собственно, я ни разу не заходила так далеко в своих мыслях, поэтому сейчас, будучи здесь, немного теряюсь.
Я не верила, что мне удастся пробраться сюда. Не то что бы этот клуб охраняли подобно швейцарскому банку… Но когда тебя знает каждая букашка в городе и ты дочь своего отца, такие простые вещи, как посещение скандального ночного клуба, для тебя под запретом.
“Дух бунтарства”, – так окрестил мою вылазку Владик, когда я поведала ему свой план: проникнуть в клуб, пробраться в рабочий кабинет самого владельца и отыскать расписку, которую вернул ему мой отец после возврата долга. Да вот только вместе с распиской чудесным образом испарились и деньги с отцовского счёта, а сам папенька слёг с сердечным приступом… А раз уж этого Андрея я и так на дух не перевариваю лет с шестнадцати, так почему бы не обворовать негодяя, верно? Так я, домашняя паинька и папенькина принцесса, и оказалась здесь.
Засовываю пакет под раковину и поправляю волосы, глядя на своё отражение в зеркале. До чего же хорошенькая! Просто загляденье! Жаль только, что папенька слишком упёрт и хочет, чтобы я оставалась учиться в городе. А мне бы так хотелось уехать учиться в Москву или Петербург!.. И даже положительный ответ пришёл из столичного вуза, но я не посмела перечить отцу. Но, когда я принесу ему эту расписку, он сразу поймёт, что я стала взрослой, самостоятельной и находчивой, а значит, не пропаду одна в большом городе. Надо только не сдрейфить и попасть в кабинет Хмурских, чего бы мне это не стоило!
Решительно покидаю своё убежище и дефилирую среди подвыпивших завсегдатаев в сторону лестницы. К молодой и красивой девушке в дорогом платье лишних вопросов не возникает – это плюс. Но есть и жирный минус – взгляды всех мужчин в радиусе трёх-пяти метров направлены на меня, а мне их интерес, как корове пятая нога!
Но наконец я достигаю вип-зоны. Здесь концентрация свидетелей моего маленького преступления ниже. Я прохожу мимо закрытых дверей отдельных кабинетов в самую даль коридора, туда, где находится святая святых Андрея. В одной из ближайших випок приоткрыта дверь, и мой взгляд устремляется туда против воли. Я вздрагиваю.
Там Хмурских. Окучивает сразу двух девушек. Или они его… Подглядывать я, собственно, не собираюсь, лишь радуюсь, что на обозримое будущее Хмурских слишком занят. И надеюсь, что его личный кабинет открыт.
Мне везёт. Я тихо опускаю ручку двери вниз и попадаю в офис хозяина клуба. Сразу кидаюсь к столу, перебирая каждую бумажку, но не вижу пока ничего похожего на расписку.
Язычок ручки щёлкает, и меня бросает в холодный пот. Что мне делать?!
Решение приходит мгновенно. Под действием адреналина я устраиваюсь на краешке стола, принимая, как мне кажется, соблазнительную позу, и с вызовом смотрю на входящего мужчину.
– Так-так-так! – довольно протягивает он. – И кто тут у нас такая сладкая конфета? И зачем пришла?
Не сводя с меня лукавого взгляда, Андрей Хмурских ощупывает каждый миллиметр моего тела. Хочется сжаться. Хочется сбежать. Но я заставляю себя усидеть на месте.
Облизываю пересохшие губы и выдавливаю улыбку:
– Лера. Я пришла к вам.
– М-м-м, да я сегодня просто сказочный везунчик! – усмехается он, облизываясь на меня. В самом что ни на есть прямом смысле этого слова. – Ну, раздевайся, раз пришла.
Что же я, блин, натворила и как из этого теперь выпутываться?!
Времени на размышления у меня нет. Хозяин кабинета кладёт руки по обе стороны от моего тела, хлопая ладонями по столешнице.
– Ну же, сладенькая! – выдыхает он мне в лицо. – У меня не так много времени! Давай быстренько сделаем то, ради чего ты пришла, и дело с концом!
Его рука уверенно ложится на моё колено и скользит под подол платья. Страх липким ужом опутывает внутренности, сердце ухает куда-то вниз от ужаса, вгоняющего в оцепенение. Я застываю. Как и время. В этом фрагменте нет ни прошлого, ни будущего. Только застывшие в настоящем мы.
Я наблюдаю словно со стороны, не смея вымолвить ни слова, не имея сил дать отпор, оказать сопротивление. Будто стою рядом и смотрю на саму себя, застывшую от близости мужского тела, от его прикосновений под юбкой. Где-то в глубине души я знаю, как неправильно происходящее: девушка моего воспитания не должна позволять незнакомому и такому взрослому мужчине трогать себя там, где не трогал никто, и мне стыдно, что я боюсь воспротивиться этим ласкам. А ещё больше мне стыдно от того, что они мне нравятся.
Меня возбуждают уверенные прикосновения мужских пальцев к простым хлопковым трусикам. Каждое нажатие, похлопывание, поглаживание, пощипывание девственной плоти разливается сладкой истомой внутри меня, и я ненавижу себя за эти чувства.
Об этом говорили одноклассницы, когда шушукались в туалете, обсуждая, как трогали себя? Из-за этого весь сыр-бор в отношениях с парнями? У меня не было ни того, ни другого опыта, и этот мужчина, Андрей Хмурских, бабник, который каких-то пять минут назад, очевидно, трогал точно так же кого-то другого, явно не должен трогать меня. И мне должны быть противны его прикосновения… Но почему-то я лишь жалобно всхлипываю, вместо того чтобы заорать и прекратить это безумие. А он льнёт ближе, впиваясь в мои губы жадным и требовательным поцелуем, вместо того чтобы отступить.
Пальцы на мгновение до боли вжимаются в тонкую кожу внутренней поверхности бедра, и я думаю, что назавтра там останутся следы, а потом они решительно сдвигают ластовицу в сторону, открывая меня для более откровенных ласк.
Палец с лёгкостью скользит вдоль интимных складок. Я не сразу понимаю почему. Просто моё тело реагирует на его ласки, хотя такого быть не должно. Это ненормально!
