Невеста не пролазила.
– Примета, говорю, хорошая, раз не пролезает, – выдохнула я, устало глядя на ее нервных родителей. – Брак будет долгим и счастливым!
Я всегда так успокаивала.
– Ой, хорошо бы! – всхлипнула суетливая матушка и чуть не сорвалась с крутой крыши в густые кусты шиповника.
Я резко схватила мадам за корсет и втащила обратно. Черепица хрустнула под ногой солидного отца, поспешившего ко мне на помощь.
Я испугалась, а не слишком ли громко мы тут хозяйничаем? На чужой-то крыше в полночный час?
– Да тише вы! Разбудите жениха! Он еще не в курсе, какой сюрприз его ждет! – прошептала я, косясь на бесшумно подвывающую девицу. На фоне огрызка луны она напоминала безутешного оборотня.
Мне понимающе покивали. В створке слухового окна торчала верхняя половина невесты. Нижняя половина уже находилась в доме.
На полпути к большой любви.
Я припала ко второй створке, которую мы так и не смогли открыть.
Моему взгляду предстала роскошная спальня, обставленная со вкусом «все красивое сюда, и это тоже!». На полу лежал роскошный черный чемодан с серебряным драконом на гербе.
Мой взгляд остановился на огромной кровати, которая находилась аккурат под двумя болтающимися ногами в белоснежных чулках с подвязками. На кровати крепко спал шикарный полуголый мужик лет тридцати с хвостиком! И хвостик у него, надо сказать, был что надо.
Туфли невесты стояли на парапете. В прошлый раз, случайно слетевший с ноги каблук, лишил жениха левого глаза. Повторения не хотелось.
– Нам бы быстрее! А то он здесь остановился на ночь, а завтра уедет по делам, – шепотом причитала суетливая маменька, надо мной.
Спящий перевернулся на спину и скользнул вниз по атласной подушке с золотистыми кисточками.
Одна его рука покоилась на мощной, вздымающейся от вздоха груди. Вторая впивалась в одеяло, словно в порыве страсти. «Какое тело!», – подумала я, а пальцы невольно сжались.
Там, где одеяло съехало вниз, я видела несколько интригующих рубцов шрамов. А жених у нас боевой. Значит, есть шансы, что падение невесты переживет!
Спящий заворочался, словно предчувствуя беду. Одеяло на бедрах натянулось. И я завистливо закусила губу. Тут невесту ловят, как говорится, на живца.
Ненавижу свое воображение! Оно у меня слишком хорошее для впечатлительной девушки.
Я мельком взглянула на его лицо жениха. Хотелось запомнить его безмятежным. Но неожиданно для себя зависла на пару мгновений.
О, нет! Красивым его точно не назовешь, однако было в нем что-то такое, от чего хотелось покраснеть и смущенно закусить согнутый указательный палец.
Есть такой тип роскошный мужчин, которым стоит войти в зал, как все женщины мысленно с ним изменили.
Перстень с крупным камнем поблескивал на мизинце правой руки. Все это выглядело развратно – утонченно. А мы, оказывается, еще и модник.
На стуле висели дорогой бархатный сюртук и тонкая черная сорочка с кружевными рукавами. Жених спал обнаженный.
Черные перчатки небрежно лежали поверх каких-то бумаг. К столу была приставлена трость с рукоятью в виде дракона, а на одном из чемоданов лежал черный дорожный плащ, поблескивая серебряными застежками. Какая солидная сволочь.
Так, все! Хватит рассматривать чужих женихов в чужом доме! Вернемся к плану «Пала девушка»!
– Точно он? – спросила я на всякий случай у родителей еще не падшей, но уже собирающейся девицы.
Мне стоило неимоверных усилий отлипнуть взглядом от спящего. А губа у невесты не дура.
– Смотрим внимательно, – прошипела я, тыкая пальцем в стекло. – Чтобы потом претензий не было!
Надеюсь, не как в тот раз! И не важно, что это был совершенно другой мужик. Жениться все равно пришлось.
– Да, да, это он! – закивали мистер и миссис Чамбер, глядя на безмятежно спящего бедолагу. – Он разорвал помолвку с нашей бусинкой.
Я окончательно убедилась, что под нами спит изысканная сволочь, поэтому поддалась искушению и еще раз мельком лизнула взглядом красивый живот, с которого пикантно сползало одеяло. А потом отогнала от себя порочные мысли.
– Мама я там за что-то зацепилась, – плаксивым шепотом позвала страдалица – бусинка.
Дочка красотой пошла в отца. Если бы не платье, то к ней бы обращались «сэр».
Про таких, как она, обычно говорят: «Зато будет верной!». Женихи обходили ее стороной. Представьте, как им обидно, когда у жены усы растут быстрее, чем у него?
Еще чуть-чуть и ее назовут старой девой, выдадут чепец, посадят сочувствовать обездоленным, вязать варежки и гладить котиков.
Так что я – ее последний шанс на семейное счастье.
– Да, бусинка, потерпи, сейчас мы тебя туда засунем… – утешала мать, гладя шмыгающую дочку по прическе. – И помни, как только упадешь – начинай раздеваться! Поняла! Только быстро-быстро! Как тебе сказала Мадам Женю-ю-ю!
О, как противно она тянет букву «ю».
– А я говорила! На дело идем ночью. На невесте – минимум одежды, – деловито прошептала я, пытаясь вытащить невесту на крышу и впихнуть ее снова. Но она застряла. Ни туда и ни сюда.
– А, правда, что вы из другого мира? – полюбопытствовал глава семейства, утирая пот со лба и утешая ноющую дочку похлопываниями по плечу.
– Не мешайте! – отмахнулась я, думая, как поступить. – Я думаю!
Нет, ну формально нужная половина невесты находится в доме. Здесь проблем нет! Правда, на высоте трех метров над уровнем кровати. И фраза: «Он меня лишил девственности» звучит как вызов для прыгунов с шестом! Хотя…
Я щелкнула пальцами. Есть идея!
Над нами светил огрызок луны, где-то далеко лаяла собака. В воздухе пахло осенью и костром.
– Так, – деловито произнесла я, расхаживая вокруг невесты. Под ногами негромко хрустела черепица. – Оставляем все как есть! Слуги куплены, свидетели ждут сигнала.
– Бабушку нужно позвать. Она в карете ждет. Такой момент, – робко вставил глава семейства, поглядывая в тень деревьев, где мы оставили карету.
– Да отстаньте со своей бабушкой! – раздраженно махнула я рукой. – Девушка у нас не залазит, а наоборот! Бедняжка отчаянно пытается спастись от страшного расхитителя девственности! Запомнила? Он тебя похитил, лишил невинности, а ты попыталась сбежать! Это на случай, если пропихнуть внутрь не удастся.
– Угу, – послышался согласный всхлип и шепот утешения родителей: «Ну потерпи, бусинка!».
– Ну, последняя попытка! – прошептала я, выдыхая перед рывком.
Я отчаянно заталкивала невесту внутрь, как вдруг, услышала, как под ногой послышался щелчок. И почувствовала, что вниз с треском падаю я! И прямо на спящего мужика!
– Ааааа! – заорала я, в надежде, что у спящего хорошая реакция, которая спасет ему жизнь.
Но опомниться я не успела, как с грохотом рухнула прямо в одеяла и подушки.
Сердце осталось где-то вверху. Прикушенный язык болел. Кровать все еще гудела подо мной. Я лежала оглушенная со звоном в ушах, ничего не слышащая и не видящая, постанывающая от боли. Обо что же я так ушиблась?
