Глава 1. Гость
Август 1932 г.
Почтальон пришёл под вечер, нарушив стуком ленивый дачный покой.
– Телеграмма Шувалову А. А.! – раздался нетерпеливый крик.
Отец отложил газету и отправился открывать. Мама с бабушкой переглянулись тревожно.
– Неужели вызывают опять? Алёша только три дня с нами побыл, – проговорила бабушка не то маме, не то пасьянсу, над которым сидела.
Отец вернулся в гостиную с листком серой бумаги, протянул его маме. Та прочитала, охнула и передала бабушке, бабушка – брату Саше, а Саша – домработнице Фане. Фаня покрутила телеграмму в руках, переворачивая так и этак, и сунула Верочке:
– Глянь, чего там?
Верочка взяла листок, прочитала вслух написанное на наклеенных узких полосках:
– Буду завтра семи вечера Ялте тэ-че-ка встречать не надо тэ-че-ка Былин.
– Это мой командир, – пояснил папа. – Погостить приедет.
Сразу стало шумно. Мама с бабушкой побежали в кухню, достали из выдвижного ящика буфета потрёпанные блокноты с рецептами. Бабушка надела очки, нацарапала сточенным огрызком химического карандаша на чистой странице «Ужин». Спросила маму:
– Лариса, встречать пирогами будем? Расстегаи с ватрушкой подадим? Фаня, лезь в подпол, сосчитай, сколько яиц осталось. Утром творог купишь, только смотри, чтобы мокрый не подсунули.
– Елизавета Денисовна, они же, наверное, вино будут. Надо бы из закусок чего поставить.
– Огурцы трёхдневные готовы уже. Фаня ещё грудинки возьмёт. А на обед что? Солянку?
– Жарко для солянки. Может, окрошку?
– Квас надо ставить. Фаня, посмотри, есть ли изюм.
Из подпола раздалось:
– Изюм в буфете быть должен. Яиц пяток только остался.
Мама открыла дверцу буфета:
– Тут орехи ещё. Можно штрудель испечь.
– Верно, штрудель на завтрак к кофе подадим. – Тут бабушка заметила Верочку: – Деточка, не крутись под ногами. Отнеси орехи отцу, пусть с Сашей поколют.
Папа с братом остались в гостиной. Саша спрашивал:
– А этот Былин, он чем командует?
– В войну – дивизией. А сейчас в Кремле сидит, много кем командует. Сам Сталин с ним советуется.
– Вот это да! И он так запросто к нам в гости приедет?
– Уж, наверное, не просто. Какой-то разговор у него ко мне имеется.
Верочка отдала орехи. Папа расстелил на столе вчерашнюю газету, достал из кармана перочинный нож и, не прерывая разговора, принялся чистить. Саша всё сыпал вопросами:
– А он на чём приедет?
– Скорее всего, прилетит. На самолёте.
– Где же он тут приземлится?
– Не тут, а на аэродроме. А к нам уже на автомобиле доедет.
– А самолёт какой? Истребитель?
Верочке стало неинтересно. Ей уже не нравился этот Былин. Папа и так ненадолго приехал, а теперь они с командиром закроются в кабинете и будут целыми днями говорить о делах. Она поднялась к себе в комнату и устроилась с книжкой под настольной лампой.
Мама разбудила всех ни свет ни заря. Фане вручила корзинку, длинный список покупок и отправила на рынок. После опомнилась, что Фаня не умеет читать, и отправила ей вдогонку Сашу.
– Верочка, а ты полы вымоешь. У Фани сегодня дел невпроворот.
Мама с бабушкой взялись месить тесто. Верочка надула губы. Опять ей поручили самое скучное.
К обеду от запаха пирогов с ума можно было сойти. Пустые животы урчали и требовали вкусного. Наконец бабушка сжалилась, накормила Веру с братом вчерашним супом и дала в утешение по расстегаю. Но к сладким пирогам строго-настрого наказала не прикасаться.
Радио пело «Вихри враждебные веют над нами». Бабушка сказала Фане:
– Выключи эту какофонию.
– Мама, – с укором проговорил отец.
– Алёша, у меня и так голова от печки раскалывается.
– Ну не при детях же, – сказал он тише.
Когда с готовкой было покончено, бабушка вскипятила воду и отвела Верочку в холодную баню. Там намылила ей голову, а после долго промывала волосы над тазом. Набросив полотенце на плечи, разложила по нему мокрые пряди и велела:
– Ступай сушись на солнце, но сперва отправь сюда Фаню. Пусть приберёт и истопит баню для гостя.
К семи вечера Верочку нарядили в светлое платье. В чистые, выбеленные солнцем волосы вплели атласные ленты. Мама надела шёлковую блузку, а бабушка – кружевной воротничок. Все собрались на веранде встречать важного гостя. Саша залез по приваленной к стене дома лестнице на крышу, чтобы первым увидеть появление командира. Верочка тоже хотела на крышу, но бабушка сказала, что приличные девочки в красивых платьях по лестницам не лазают.
– Едет! Едет! – закричал Саша.
Вскоре послышался рёв мотора, заклубилась рыжая пыль, и перед калиткой остановился чёрный автомобиль. Распахнулась задняя дверь, из неё вышел не бравый военный в форме, а дачник в белой тенниске и соломенной шляпе с воткнутым в тулью огромным зелёным пером.
– Это командир? – разочарованно протянул Саша.
– Ещё какой! – усмехнулся папа. – Вон, усищи, как у Чапая.
Он шагнул навстречу гостю. Они пожали друг другу руки и тут же крепко обнялись. Потом Былин поздоровался с мамой и бабушкой, поцеловал им руки и подошёл к Верочке:
– Здравствуй, прелестное создание! Можешь звать меня дядя Игорь. А тебя как величать?
– Вера, – ответила она.
Он наклонился, взял её ладошку и поднёс к своим губам. Кожу защекотали усы. Верочка зажмурилась от страха: где это видано, чтобы октябрятам руки целовали? А Былин уже знакомился с Сашей.
Первым делом отец с гостем отправились в баню, а после сели за стол. Входя в дом, ещё до бани, дядя Игорь снял шляпу и оставил её в кресле на веранде. Верочке очень хотелось рассмотреть перо, но бабушка запретила выходить, пока мужчины парились. А потом дверь и вовсе заперли.
За столом говорили о скучном. Верочка так устала за день, что даже не почувствовала вкуса ватрушки. Мама заметила, что она клюёт носом и отправила её спать. Верочка поцеловала родителей и бабушку, показала Саше язык, пожелала доброй ночи дяде Игорю и ушла к себе. Сил едва хватило, чтобы раздеться.
Проснулась она позже всех. Когда спустилась в столовую, отец с гостем уже садились за стол, мама разливала кофе, бабушка с Фаней раскладывали по тарелкам штрудель. Верочка вспомнила о пере, быстро позавтракала и выскользнула из дома. Шляпа по-прежнему лежала в плетёном кресле на веранде. Ветер шевелил пушинки пера. Оно оказалось не просто зелёным, а с глазком на расширенном кончике.
«Ух ты, неужели павлинье? Где же командир его взял?»
Верочка так залюбовалась, что очнулась, когда за дверью раздались шаги и голос отца. Боясь, как бы её не поймали, она юркнула за кресло. Отец с гостем вышли на веранду и закурили.
– Хорошо у вас. Воздух крепче одеколона, – протянул Былин, выпуская дым.
– Ты ещё на море не был. Докурим и пойдём, устроим заплыв. Я сам четвёртый день здесь, а только два раза искупался. Мать с женой всё время мне какое-нибудь занятие находят.
