Коплстон-Корт, изящный загородный дом XVIII века, принадлежащий Генри и Клариссе Хейлшем-Браун, стоял на пологих холмах графства Кент и выглядел очаровательно даже на закате этого дождливого мартовского дня. На первом этаже, в обставленной с незаурядным вкусом гостиной, застекленные двери которой выходили в сад, у пристенного столика расположились двое мужчин. Перед ними на подносе стояли три бокала портвейна, каждый из которых был снабжен наклейкой: «один», «два» и «три». Еще там были карандаш и лист бумаги.
Сэр Роланд Делахей, в свои пятьдесят с небольшим выглядящий истинным аристократом с манерами тонкими и чарующими, присел на подлокотник удобного кресла и позволил собеседнику завязать себе глаза. Хьюго Берч, склонный к раздражительности мужчина лет шестидесяти, вложил в руку сэру Роланду один из стоящих на столе бокалов. Сэр Роланд сделал глоточек, на мгновение задумался, затем произнес:
– Я бы сказал, да, определенно, это «Доу» сорок второго.
Хьюго, бормоча: «Доу, сорок второго», поставил бокал на стол, сделал на бумаге отметку и подал следующий. Сэр Роланд вновь отхлебнул. Подождал, сделал еще глоток и наконец удовлетворенно кивнул.
– Ну да, – уверенно заявил он. – На этот раз действительно великолепный портвейн. – Он отпил еще немного. – Здесь двух мнений быть не может. «Кокберн» двадцать седьмого.
Протягивая бокал Хьюго, он продолжал:
– Надо же, Кларисса расточает «Кокберн» двадцать седьмого года на дурацкие эксперименты вроде этого. Совершенное святотатство. Впрочем, женщины просто ничего не понимают в портвейне.
Хьюго принял бокал, вынес свой вердикт на листке бумаги и вручил сэру Роланду третий бокал. Быстро глотнув, тот отреагировал немедленно и бурно.
– Тьфу! – воскликнул он с отвращением. – «Рич Руби», вино портвейного типа. Не представляю, зачем Кларисса держит в доме такую бурду.
Его мнение было надлежащим образом зафиксировано, и он снял повязку.
– Теперь ваша очередь, – сказал он Хьюго.
Хьюго снял очки в роговой оправе, предлагая сэру Роланду надеть ему повязку.
– Впрочем, я полагаю, она использует этот дешевый портвейн, готовя рагу из зайца или суповую приправу, – выдвинул гипотезу сэр Роланд. – Представить себе не могу, чтобы Генри позволил ей подать гостям это.
– Теперь вы, Хьюго, – объявил он, затянув повязку на глазах собеседника. – Может, следует вас трижды покружить, как это делают, иая в жмурки, – добавил он, ведя Хьюго к креслу и разворачивая, чтобы усадить.
– Эй, прекратите, – запротестовал Хьюго, нащупывая кресло у себя за спиной.
– Готовы?
– Да.
– Тогда я покручу не вас, а бокалы, – сказал сэр Роланд, переставляя их на столе.
– В этом нет нужды, – ответил Хьюго. – Думаете, ваши слова могут повлиять на мое решение? Я разбираюсь в портвейне не хуже вас, Роли, не сомневайтесь, мой мальчик.
– Не стоит обольщаться. Во всяком случае, осторожность не помешает, – настаивал сэр Роланд.
Когда он уже был готов подать Хьюго первый бокал, из сада в гостиную вошел третий из гостей Хейлшем-Браунов. Джереми Уоррендер, привлекательный молодой человек около двадцати лет, был облачен в плащ поверх костюма. Шумно и с явным трудом переводя дух, он направился прямиком к дивану и уже собирался плюхнуться на подушки, но тут заметил, что происходит в комнате.
– А чем это вы занимаетесь? – спросил он, стягивая плащ и пиджак. – «Три листика» со стаканами?
– Кто там пыхтит? – осведомился временно лишенный зрения Хьюго. – Собаку в комнату притащили?
– Это всего лишь юный Уоррендер, – успокоил его сэр Роланд. – Ведите себя прилично.
– А-а, а я было решил, что это пес гонится за кроликом, – заявил Хьюго.
– Три раза до привратницкой и обратно, да еще напялив макинтош, – тяжело рухнув на диван, объяснил Джереми. – Говорят, герцословакский министр, отягощенный макинтошем, пробежал за четыре минуты пятьдесят три секунды. Я выложился весь, но не смог быстрее шести минут десяти секунд. И не верю, что он это сделал. Только Крис Чатауэй смог бы уложиться в это время – и с макинтошем, и без.
– Кто вам рассказал насчет герцословакского министра? – поинтересовался сэр Роланд.
– Кларисса.
– Кларисса! – усмехнувшись, воскликнул сэр Роланд.
– О, Кларисса, – фыркнул Хьюго. – Не следует обращать внимание на то, что рассказывает Кларисса.
Все еще усмехаясь, сэр Роланд продолжил:
– Боюсь, вы недостаточно хорошо знаете хозяйку этого дома, Уоррендер. У этой юной леди слишком живое воображение.
Джереми привстал с дивана.
– Вы полагаете, она все это выдумала? – возмущенно спросил он.
– Ну, я бы этого не исключал, – ответил сэр Роланд, вкладывая в руку по-прежнему незрячего Хьюго один из трех бокалов. – Шуточка, несомненно, в ее духе.
– Вот как? Ну, дайте мне только встретиться с этой девицей, – воскликнул Джереми. – Уж у меня найдется, что ей сказать. Черт возьми, я весь вымотался.
Захватив свой плащ, он прошествовал в сторону холла.
– Хватит пыхтеть, как морж, – недовольно проворчал Хьюго. – Мне нужно сосредоточиться. На кону пятерка. Мы с Роли заключили пари.
– И о чем же? – Заинтересованный Джереми тут же вернулся и уселся на ручку кресла.
– Выясняем, кто лучше разбирается в портвейне, – объяснил ему Хьюго. – У нас тут «Кокберн» двадцать седьмого, «Доу» сорок второго и дешевка от местного бакалейщика. Теперь тишина. Это важно.
Он глотнул из бокала, который держал в руке, и забормотал несколько невнятно:
– М-м-м... гм-м...
– Ну? – поинтересовался сэр Роланд. – Что вы скажете о номере первом?
– Не понукайте меня, Роли, – огрызнулся Хьюго. – Поспешишь – людей насмешишь. Где следующий?
Не выпуская из рук первый бокал, он взял другой. Попробовав, объявил:
– Да, касательно этих двух я не сомневаюсь. – Он еще раз принюхался к содержимому обоих бокалов. —В первом – «Доу», – уверенно сообщил он и протянул бокал. – Другой – «Кокберн».
Он вернул второй бокал, а сэр Роланд повторил, записывая:
– Бокал номер три – «Доу», номер один – «Кокберн».
– Ну, нет особой нужды пробовать третий, – провозгласил Хьюго, – но, полагаю, следует идти до конца.
– Прошу вас, – сказал сэр Роланд, вкладывая ему в руку оставшийся бокал.
Отхлебнув, Хьюго издал возглас крайнего отвращения:
– Тьфу! Брр! Что за невообразимая дрянь.
Он передал бокал сэру Роланду, затем вынул из кармана носовой платок и тщательно вытер губы, чтобы избавиться от мерзкого вкуса.
– Не меньше часа понадобится, чтобы отделаться от этой оскомины, – пожаловался он. – Освободите меня от этой тряпки, Роли.
– Давайте я развяжу, – предложил Джереми.
Пока он снимал повязку, сэр Роланд задумчиво глотнул из последнего бокала, прежде чем поставить его на стол.
– Так вы думаете, бокал номер два – дешевка от бакалейщика? – Он покачал головой. – Вздор! Это «Доу» сорок второго, никаких сомнений.
