Он зашел как к себе домой, вальяжно сел на стул напротив меня и посмотрел с ухмылкой. Я выдержала этот взгляд, ждала, пока он начнет говорить, хоть и знала, почему он здесь.
Мы рассматривали друг друга, кажется, целую вечность. Я отметила, что он красив, правильно красив. Только вот эти глаза с их отвратительным цветом искажали картину. Они были почти зеленые, но оттенок напоминал болотную жижу, грязное болото. Я, наверное, слишком долго смотрела в них и почувствовала, как меня это самое болото меня и затягивает. Лучше бы я и дальше видела его только на фотографиях.
Дыхание резко сбилось, по телу как будто прошла волна холода. Я повела плечами, что не укрылось от его внимательного взгляда.
Так не должно быть. Нет! Это моя территория. Так почему же он чувствует себя здесь хозяином?
Ну что же... Включим профессионала.
– Здравствуйте, – улыбнулась я и посмотрела в ежедневник, хоть и знала, кто передо мной. – Вы, кажется, не записаны.
Он наклонил голову и продолжил меня сканировать. Я привыкла к разным взглядам, их столько за годы практики повидала, что мало чем меня можно удивить. Но это... Боже мой, этот взгляд меня выворачивал. В нем соединилась и маниакальность, и интерес, и ненависть, которые пытались спрятаться на дне океана равнодушия.
– Я не записан, но сбрось уже свою этическую маску. И будем говорить по делу.
Главное, не поддаваться на провокации. Я понимаю, что он пытается вывести меня из себя. Но мы продолжаем играть, улыбаться друг другу...
– Извините, – сказала я с улыбкой, – но у меня новый клиент через десять минут, так что вам лучше записаться на другой день.
– Дина Анатольевна, вы же понимаете, что я просто так не уйду?
Конечно, я все понимала. Может, надо было поговорить с ним, все объяснить? Но я не сделала... Тогда, может, все последствия – моя вина?
Ладно. Продолжим.
– Вы не представились, – сказала я ему, на что он рассмеялся.
– А это необходимо? Или ты даже не знаешь, кого назвала психопатом?
Один-ноль в его пользу. Продолжим.
– Ярослав Владимирович, я вас так не называла. Или вам так не дает покоя та статья? Я к ней не имею никакого отношения.
– Не строй из себя бедную овечку. Тебе это не идет.
– Простите, мы перешли на «ты»?
Вот так! Быстро из себя выходит. Я не боялась. Ну что он мне сделает?
– Заткнись, – бросил он. – Что тебе говорила Алиса?
– Какая Алиса? – подняла я брови, сыграв удивление. Надеюсь, получилось хорошо.
Но повел себя Ратомский неожиданно. В доли секунды стул, на котором он сидел, оказался на полу. Я даже не успела отреагировать, пока он огибал стол. Понимание всего пришло, когда он сжал мне горло и почти пригвоздил мой стул к стене. Но боль в затылке оказалась ничтожной в сравнении с тем, что я не могла дышать.
Еще чуть сильнее сдавить – я труп. Я вцепилась обеими ладонями в его руку, но она была каменной, даже впившиеся до крови ногти не ослабили эту железную хватку.
– Слушай сюда, сука, или рассказываешь все по-хорошему, или будем действовать по-плохому.
Я смогла вдохнуть, чтобы ответить. Он позволил.
– Да ты точно псих.
Это были не те слова, которые он ожидал услышать. И как Алиса с ним жила? Неандерталец чертов.
Его взгляд красноречиво намекал, что он с удовольствием бы размазал меня по стене и моими бренными останками вывел слово «сука». Только я все равно не понимаю, чем могла заслужить такую немилость.
– Говорить не собираешься? – от былого бешенства не осталось и следа. Говорил он спокойно и даже немного лениво.
– Принцип конфиденциальности, – развела я руками.
– А у таких, как ты, бывают принципы?
– Вам пора, – снова взяла я официальный тон.
– Мы еще поговорим. Не думай, что ты так легко отделалась.
Я в этом даже не сомневаюсь.
Едва за Ратомским захлопнулась дверь, как я поняла, насколько была напряжена все это время. Подумать мне не дал клиент. Может, это и к лучшему. Чужие проблемы отвлекли от своих. А есть ли они у меня?
Вряд ли Ратомский из тех людей, кто бросает слова на ветер. Он занял все мои мысли, после ухода клиента я не могла думать о чем-то или о ком-то, кроме как о нем. Каков будет его следующий шаг? А что предпринять мне?
Я запуталась. Он не оставил мне подсказок. Только понятно было одно – на этот раз в покое он меня не оставит.
Сегодня мы встретились впервые. Мимолетно, хоть и очень тесно. Я провела рукой от лица почти до груди, вспомнив его руки на своей шее и глаза, это болото, в котором можно было захлебнуться вязкой жижей. Дыхание снова перехватило, а сердце начало отбивать почти болезненный ритм о грудную клетку. Как будто у меня началась паническая атака.
Как-то не вязался образ мужа Алисы, о котором она рассказывала, с образом этого неуравновешенного психа. Странно, но я все равно не боялась. Меня потряхивало от воспоминаний, но была только злость.
Еще казалось, что запах его туалетной воды впитался в каждый квадратный сантиметр этого помещения. Моего помещения!
Он заполнил пятиминутной беседой все мои мысли. Как будто пробрался в каждую клетку моего серого вещества.
Неужели все из-за того случая? Андрей же ему все объяснил тогда...
Тогда зачем сейчас? Чего он хочет добиться?
Да, у него получилось выбить меня из колеи.
Я набрала номер Калинина и стала слушать длинные гудки. Первый, второй, третий, четвертый...
– Алло!
– Андрей Григорьевич, нам надо поговорить.
– Дина Анатольевна, я занят. Завтра перезвони.
И он повесил трубку. Мать его!
Незавершенный гештальт... А чтобы его завершить, надо отпустить ситуацию. На эмоциях ничего не получится.
Я вспомнила, что кольцо Алисы так и лежит в моей сумке. Уже два месяца как...
Достав футляр, открыла его и снова уставилась на золотой ободок. Было какое-то странное ощущение, когда я вытаскивала украшение. Прикосновение к чему-то запретному, холодному, мертвому... Кольцо по диаметру перекатывалось между подушечками большого и указательного пальцев. Оно как будто помогало мне, стало подобием чёток. Я так отвлеклась, что не сразу почувствовала неровность под пальцами на внутренней стороне.
А это что?
Гравировка. Обычная гравировка. Ее имя. Только написано очень странно. На латинице, на английский манер, но только две буквы были маленькими.
AlISе
И что ты, дорогая Элис, хотела сказать? Ладно, попробуем. Я никогда не прибегала к помощи клиентов. Обычно, когда они уходят от психолога, стараются больше об этом не вспоминать, но сейчас одному бывшему сотруднику Комитета Госбезопасности, да-да, не ФСБ, придется напрячься.
– Здравствуйте, Антон Алексеевич, – сказала я, когда он ответил.
– Добрый вечер, Дина. Как ваши дела?
– Спасибо, неплохо.
Мы говорили минут пять ни о чем, пока я не перешла к главному:
– Извините, Антон Алексеевич, но у меня к вам просьба.
