Александр Жабский - Пилинг сердца

Пилинг сердца
Название: Пилинг сердца
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Пилинг сердца"

Стихотворения разных лет. Стихи пишу с раннего детства, но поэтом себя не считаю, поэтому и публикацией их никогда особенно не заморочивался. Я всего лишь журналист, пишущий стихи.

Бесплатно читать онлайн Пилинг сердца


© Александр Жабский, 2023


ISBN 978-5-0060-3099-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«И вот опять мне нечем дорожить…»

И вот опять мне нечем дорожить…
Как быстро всё проходит в этом мире!
Брожу по сердцу, как в пустой квартире,
Где всё живое отказалось жить.
Гоняет ветер боли лоскуты,
Врываясь сквозь распахнутые двери,
Повсюду запах мертвенный потери,
Из всех зеркал смотрю не я, а ты.
Усеян пол осколками чудес,
Зияют бесполотенные рамы.
Благоговели тут ещё вчера мы,
А нынче уж утрачен интерес.
Ну, вот и всё… Неслышно притворив
Дверные створки, удаляюсь тихо.
Осталась только чувств неразбериха
И горечь за бессмысленный порыв.

«Ну что вам надо от меня…»

Ну что вам надо от меня,
Моя докучливая совесть?
Мы с вами даже не родня,
Хотя и прожили не ссорясь.
Зачем стоите над душой,
Маячите немым укором?
Такой ли грешник я большой,
Чтоб содержаться под надзором?
Пойдите выпейте вина
И во хмелю набедокурьте,
Но только рядом не дежурьте,
Когда сюда придёт она!
Она и так придёт таясь,
Как чёрный нал, как неучтёнка,
И ночь, как чёрная клеёнка,
Бог даст, собой укроет нас.

«С утра пошаливают нервы…»

С утра пошаливают нервы
Да и с рассудком не в ладу —
Я, кажется, влюбился в стерву
Себе под старость на беду.
Она меня предупреждала
(Вот – хоть и стерва, а честна!),
Но отравительное жало
Мне всё ж подсунула весна.
Она капризит и стервозит,
А я профан по части стерв.
Господь меня пока обносит,
Но скоро буду в списке жертв.
Я от беспомощности вою —
Не приспособлен для осад
Мой арсенал. А нам с тобою
Уже не повернуть назад…

«Я встретился вчера с Прекрасной Дамой…»

Я встретился вчера с Прекрасной Дамой,
Прошло сто лет – она ещё жива.
Глаза её под меховой панамой
Так холодны, как холодна Нева.
Она возникла прямо из тумана,
Перчатками вуаль приподняла.
И понял я: во встрече нет обмана.
И Дама это тоже поняла.
Мы поравнялись только на минуту,
И тут сковал нас мимолётный шок:
По своему любимому маршруту
Вдоль Мойки шёл задумавшийся Блок.

ПЕСНЬ АРАРАТСКОГО АБОРИГЕНА

В ковчеге у дядюшки Ноя
Нас, помнится, было по двое
И плыли мы в бурю, не ноя.
Спасением нашего брата
Обязаны мы Арарату —
Да будет преславна гора та!
Спасались на ней от потопа,
Топтали там первые тропы,
И с нас начиналась Европа.
Но пользы от этого мало —
История шутку сыграла:
Нас бурями жизни сломало.
Смотрю я теперь с Арарата:
Ну что вы творите, ребята,
Будь проклята ваша простата?!
Какие же вы забияки!
Бандиты, жульё и маньяки
И в общем-то сущие бяки.
А были у дядюшки Ноя,
На нарах рассевшись по двое,
Такие милашки, что стоя
Бутыль выпивали вина
И не было вам ни хрена!

ПОЭЗИЯ

Поэзия – девочка-отроковица,
В жизни ещё ничего не боится.
Весело жмётся к мужскому плечу.
«Хочется» знает – не знает «хочу».
Поэзия – в самом расцвете блудница,
Старости только она и боится.
Льнёт откровенно к мужскому плечу.
Все её «хочется» значат «хочу!».
Поэзия – тёртая светская львица,
В жизни давно ничего не боится.
Хлопает смело мужчин по плечу,
Ставя их в стойку командой «хочу!».
Поэзия – годная богу молиться
Старица только его и боится.
Крестным знаменьем к мужскому плечу
Тихо приложится, вспомнив «хочу»…

«Мне так не хватает касаний…»

Мне так не хватает касаний
Холодной с мороза руки,
И чтобы крылатые сани
В душе нарезали круги.
Пока же салазки бескрылы,
Их ест одиночества ржа,
И ползают где-то, вполсилы
По рыхлому снегу кружа.
Зачем же ты, сдёрнув перчатки,
Ладони кому-то даёшь?
И чьи на них губ отпечатки,
Когда зацелованы сплошь?
Не ведаю чувственных правил
И слышать о них не хочу.
Как бог мои сани направил,
Так я на них и полечу!

«Какая прелесть – изощрённость рук!..»

Какая прелесть – изощрённость рук!
Изысканно-небрежная умелость.
Раскованность, напористость и смелость
Моих отлично вышколенных слуг.

«Я не люблю ничуть евреев…»

Я не люблю ничуть евреев,
Хоть никого и не хулю.
И если это вас согреет,
Я русских тоже не люблю.
И сих своих интимных фобий
Не призываю понимать.
Мне всё равно кого в утробе
Лелеет будущая мать.
И кто в скрипучем катафалке
От нас готовится убыть.
Тут даже не ходи к гадалке —
Я не готов его убить.
Но и любить его – увольте!
Политкорректная любовь
Чужда мне, оттого позвольте
Открыто высказаться вновь:
Я не люблю ничуть евреев,
Хоть никого и не хулю.
И если это вас согреет,
Я русских тоже не люблю.
На всё на то свои причины,
Ведь я, за многостию лет,
Такие повидал пучины,
Каких и в океане нет.
А в душах есть. Пучины эти
Любое из земных племён
Такой отметиною метят,
Что каждый будет заклеймён.
И только нежные отростки,
Людей фильтрованный туман,
В моей душе на перекрёстке
Стоят, как Игорь Флигельман.
Мой чистый друг по alma mater,
Как Саша Чуб, бесценный друг.
Уже давно истлела скатерть,
Нас собиравшая вокруг.
Наш «треугол» давно рассеян,
Но я за них Его молю…
А так я не люблю евреев
И русских тоже не люблю.

«Что нестерпимее всего?..»

Что нестерпимее всего?
Быть не пластом, а промежутком,
Метаться в том зазоре жутком,
Так и не выйдя из него.
Две бездны зиждутся в умах,
И одинаково бездонны.
И потому мы так бездомны
В своих как будто бы домах.

«Я стихи не пишу …»

Я стихи не пишу —
Я стихами дышу.
Отбирая созвучья и рифмы,
Тяготею к ножу
И у горла держу
Я угрозу для крови и лимфы.
Они лёгкие жмут,
Они душат, как жгут,
Что я рву на отдельные строки.
Они сыплются в ряд
И, как слоги, парят
В заполошном моём караоке.
Нет пощады от них,
Нас оставив одних,
Бог обрёк меня ждать катастрофы.
Вот и лупит под дых
Каждый сложенный стих,
Что сбиваются стаями в строфы.
Пока всё не отдам,
Пока всем не воздам,
До тех пор они горло полощут.
И ни шагу шагнуть,
Ни спрямить этот путь
И не сделать хотя бы попроще.

«Ей 22, а что это такое…»

Ей 22, а что это такое,
Поди пойми…
Да ладно, не поймёшь!
Когда любовь берут
Одной рукою,
Которую обеими даёшь.
Что 22?
Всего лишь дважды десять,
Пусть, с хвостиком,
Но это чепуха!
Её любви хватило бы
На месяц.
Или на сутки, если
Без греха.
Непостоянство
Молодостью правит,
И даже в самой верности
Оно,
Как капля мёда
В гибельной отраве,
Что уравняет всё,
Что не равно.

«Ночь прошла…»

Ночь прошла,
А совесть не проснулась!
Не спешит мне, бестия,
Помочь.
В мире что ли
Всё перевернулось?
Или просто
Бесконечна ночь?
Я сижу у синего оконца,
За которым
Света не видать.
Что с того,
Что утреннее солнце
Продолжает вовремя
Вставать?
Что с того,
Что вместо райской птички
На него чирикнул
Воробей?
Чай поставить что ли…
Где же спички?
Не найдёшь их вечно,
Хоть убей!
Да, она…
И что мне с нею делать?
Я ума никак не приложу:
Мне не нужно
Донорское тело.
Я в своём
Покуда посижу.
Но и так вот просто
Отказаться
Не хватает человечьих сил.
В сущности,
Не встретившись – расстаться,
Словно сам о встрече
Не просил…

«Слушайте музыку слова…»

Слушайте музыку слова,
Пробуйте льющийся звук.
Пригоршней чуда живого
Смойте бесчувственность рук.
Словом рисуется эхо,
Строится сказочный мост.
Слову ничто не помеха

С этой книгой читают
Однажды несколько лет назад мои друзья мне показали растерянно чек продуктового магазина, который не отличался от других ничем, кроме даты покупки: 20 августа 2072 года. Мои друзья были ошеломлены, а меня взяла оторопь: в тот день, что указан на чеке, исполнится ровно 100 лет весьма знаменательного для меня события. Но кому и зачем понадобилось мне об этом напоминать столь зловещим способом?И я начал расследование, которое привело в итоге к совер
Стихи разных лет о Петербурге и не только. Прежде они практически не публиковались, поскольку я не поэт, а лишь журналист, пишущий стихи.
Короткий цикл очерков, повествующих о моём поступлении в Ташкентский государственный университет им. В. И. Ленина – ныне Национальный университет Узбекистана имени Мирзо Улугбека. Было это летом 1969 года…
Великолепный журналист родом из Одессы, мой учитель, ныне, увы, уже покойный, после выхода на пенсию удосужился распутать несколько замысловатых криминальных историй. Об этом знали, кроме меня, очень не многие. Поэтому я решил рассказать об этих расследованиях своего учителя в цикле киноповестей под общим названием «Целую, Лёва!» в надежде, что кто-нибудь однажды снимет по ним теле- или киносериал.В этой книге вы найдёте самую первую историю цикл
В книге собраны стихи, написанные с 14 до 37 лет. Это память о самых важных, судьбоносных, золотых мгновениях жизни, дающая ключ ко всему остальному прозаическому корпусу творений автора.
Автор ОЛЬНОВ АНАТОЛИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.Год рождения – 1938, 27 февраля. Родина – с. Городище Череповецкого района Вологодской области. Кроме Череповца и Петрозаводска проживал в городах: Сортавала, Витебск, Усть-Каменогорск, Альметьевск.
Гражданин Советского Союза. Коммунист.Родился 22.12.1956 г.Родители – ветераны Великой Отечественной войны.Окончил ВВМУПП им. Ленинского комсомола в 1981 г.1981—1993 гг. – служил на дизельных подводных лодках 182-й Отдельной Бригады подводных лодок (б. Бечевинская), КВФ.После предательского развала Советского Союза подал рапорт об увольнении из ВС, заявив о несогласии с политикой нового руководства страны, армии и флота.Уволен в запас с должности
Мы любим. Если повезет, становимся счастливыми, и со временем у нас появляются прекрасные воспоминания.Если нет, нам остаются грусть и иногда стихи.
В каждой семье с нетерпением ждут, когда малыш заговорит. И вот долгожданный момент наступил, родители с трудом догадываются, что означает та или иная совокупность звуков. Но малыш растёт день за днём, становится разговорчивее, входит во вкус и сочиняет свои собственные слова. Некоторые мамы и папы записывают первые «слова», чтобы не забыть.Их помнят спустя много лет, даже когда малыши вырастают большими дядями и тётями.
Все, связанное с Тибетскими поющими чашами, окутано сегодня ореолом мистики и мифами, среди которых есть сказки, а есть и реально существующие феномены. Часть из них можно объяснить научно, а часть пока не поддается объяснению. Тибетские поющие чаши являются очень сильным терапевтическим и целительским инструментом в умелых руках Мастера. А вот в неумелых или некомпетентных руках они могут принести вред как пациенту или практику, так и терапевту.
Две женщины. Две нелегкие судьбы. Катя Елькина будто живет двойной жизнью и не замечает, как ее судьба переплетается с судьбой ее книжной героини Изабеллы. Обеим кажется, что жизнь кончилась, больше ничего хорошего не случится. Но в самый отчаянный момент приходит надежда
Цикл детских рассказов «Климка Фантазёров» о необыкновенном герое – восьмилетнем мальчишке, который известен своим талантом рассказывать истории так, что друзья не могут отделаться от ощущения, будто они – часть настоящего волшебства! Действительно, Климкины рассказы полны удивительных событий и больше походят на фантазию, чем на правду! Но как же друзья удивятся, когда узнают, что далеко не всё, о чём повествует этот кудрявый мальчишка – являетс