Герберт Уэллс - Пища богов

Пища богов
Название: Пища богов
Автор:
Жанры: Научная фантастика | Социальная фантастика | Классика фантастики | Зарубежная фантастика
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2019
О чем книга "Пища богов"

Ученые изобретают вещество, вызывающее ускоренный рост. Эксперименты проводятся не только над животными, но и над детьми, и очень скоро выходят из-под контроля. «Пища богов» начинает стремительно распространяться по Земле. Гигантские животные, насекомые и растения нагоняют ужас на всю округу. Спустя годы выросшие дети-великаны, превосходящие обычных людей не только физически, но и интеллектуально, оказываются не нужны миру «пигмеев» и вынуждены вступить с ним в противостояние.

Бесплатно читать онлайн Пища богов


© Перевод. Нора Галь, наследники, 2019

© Агентство ФТМ, Лтд., 2019

* * *

Книга I

Рождение пищи

Глава I

Открытие пищи

I

В середине девятнадцатого века в нашем странном мире стало невиданно расти и множиться число людей той особой категории, по большей части немолодых, которых называют учеными – и очень правильно называют, хоть им это совсем не нравится. Настолько не нравится, что со страниц «Природы» – органа, который с самого начала служит им вечным и неизменным рупором, – слово это тщательно изгоняют как некую непристойность. Но госпожа публика и ее пресса другого мнения, она-то их именует только так, а не иначе, и если кто-либо из них привлечет к себе хоть капельку внимания, мы величаем его «выдающийся ученый», «маститый ученый», «прославленный ученый», а то и еще пышнее.

Безусловно, и мистер Бенсингтон и профессор Редвуд вполне заслужили все эти титулы задолго до своего поразительного открытия, о котором расскажет эта книга. Мистер Бенсингтон был членом Королевского общества, а в прошлом также и президентом Химического общества, профессор же Редвуд читал курс физиологии на Бонд-стрит, в колледже Лондонского университета, и не раз подвергался яростным нападкам антививисекционистов. Оба с юных лет всецело посвятили себя науке.

Разумеется, как и все истинные ученые, с виду оба они были ничем не примечательны. В осанке и манерах любого самого скромного актера куда больше достоинства, чем у всех членов Королевского общества, вместе взятых. Мистер Бенсингтон был невысок, сутуловат и чрезвычайно лыс, носил очки в золотой оправе и суконные башмаки, разрезанные во многих местах из-за бесчисленных мозолей. Наружность профессора Редвуда также была самая заурядная. Пока им не довелось открыть Пищу богов (на этом названии я вынужден настаивать), их жизнь протекала в достойных и безвестных ученых занятиях, и рассказать о ней читателю решительно нечего.

Мистер Бенсингтон завоевал рыцарские шпоры (если можно сказать так о джентльмене, обутом в суконные башмаки с разрезами) своими блестящими исследованиями по части наиболее ядовитых алкалоидов, а профессор Редвуд обессмертил себя… право, не помню, чем именно. Знаю только, что чем-то он себя обессмертил. А слава обычно чем дальше, тем громче. Кажется, славу ему принес обширный труд о мышечных рефлексах, оснащенный множеством таблиц, сфигмографических кривых (если я путаю, пусть меня поправят) и новой превосходной терминологией.

Широкая публика имела об этих джентльменах довольно смутное представление. Изредка в Королевском обществе, в Обществе содействия ремеслам и тому подобных учреждениях ей представлялся случай поглядеть на мистера Бенсингтона или по крайней мере на его румяную лысину, краешек воротничка или сюртука и послушать обрывки лекции или статьи, которую, как ему казалось, он читал вполне внятно; помню, однажды, целую вечность тому назад, когда Британская ассоциация заседала в Дувре, я забрел в какую-то из ее секций – то ли В, то ли С, – расположившуюся в трактире; из чистого любопытства я вслед за двумя серьезными дамами с бумажными свертками под мышкой прошел в дверь с надписью «Бильярдная» и очутился в совершенно неприличной темноте, разрываемой лишь лучом волшебного фонаря, при помощи которого Редвуд показывал свои таблицы.

Я смотрел диапозитив за диапозитивом и слушал голос, принадлежавший, по всей вероятности, профессору Редвуду – уж не помню, о чем он говорил; кроме того, в темноте слышалось жужжание волшебного фонаря и еще какие-то странные звуки – я никак не мог понять, что это такое, и любопытство не давало мне уйти. А потом неожиданно вспыхнул свет, и тут я понял, что непонятные звуки исходили от жующих ртов, ибо члены научного общества собрались здесь, у волшебного фонаря, чтобы под покровом тьмы жевать сдобные булочки, сандвичи и прочую снедь.

Помню, все время, пока горел свет, Редвуд продолжал что-то говорить и тыкать указкой в то место на экране, где полагалось быть таблице и где мы вновь ее увидели, когда наконец опять стало темно, помню, он показался мне тогда самой заурядной личностью: смуглая кожа, немного беспокойные движения, вид такой, словно он поглощен какими-то своими мыслями, а доклад сейчас читает просто из чувства долга.

Слышал я однажды в те давно прошедшие времена и Бенсингтона; было это в Блумсбери на конференции учителей. Как большинство выдающихся химиков и ботаников, мистер Бенсингтон весьма авторитетно высказывался по вопросам преподавания, хотя я уверен, что самый обыкновенный класс любой закрытой школы в первые же полчаса запугал бы его до полусмерти; насколько помню, он предлагал усовершенствовать эвристический метод профессора Армстронга, посредством коего, пользуясь приборами и инструментами ценою в триста, а то и четыреста фунтов, совершенно забросив все прочие науки, при безраздельном внимании и помощи на редкость одаренного преподавателя, средний ученик за десять-двенадцать лет более или менее основательно усвоил бы почти столько же знаний по химии, сколько можно было почерпнуть из очень распространенных в ту пору достойных презрения учебников, которым красная цена – шиллинг.

Как видите, во всем, что не касается науки, и Редвуд и Бенсингтон были людьми самыми заурядными. Вот только, пожалуй, сверх меры непрактичными. Но ведь таковы все ученые на свете. Тем, что в них есть подлинно великого, они лишь колют глаза ученым собратьям, для широкой публики оно остается книгой за семью печатями; зато слабости их замечает каждый.

Слабости ученых бесспорны, как ничьи другие, не заметить их невозможно. Живут эти люди замкнуто, в своем узком мирке; научные изыскания требуют от них крайней сосредоточенности и чуть ли не монашеского уединения, а больше их почти ни на что не хватает. Поглядишь, как иной седеющий неуклюжий чудак, маленький человечек, совершивший великие открытия и курам на смех украшенный широченной орденской лентой, робея и важничая, принимает поздравления своих собратьев; почитаешь в «Природе» сетования по поводу «пренебрежения к науке», когда какого-нибудь члена Королевского общества в день юбилея обойдут наградой; послушаешь, как иной неутомимый исследователь мхов и лишайников разбирает по косточкам солидный труд своего столь же неутомимого коллеги, – и поневоле поймешь, до чего мелки и ничтожны люди.

А между тем двое скромных маленьких ученых создали и продолжают создавать нечто изумительное, необычайное, что сулит человечеству в грядущем невообразимое величие и мощь! Они как будто и сами не знают цены тому, что делают.

Давным-давно, когда мистер Бенсингтон, выбирая профессию, решил посвятить свою жизнь алкалоидам и тому подобным веществам, наверно, и перед его внутренним взором мелькнуло видение и его хоть на миг озарило. Ведь если бы не предчувствие, не надежда на славу и положение, каких удостаиваются одни лишь ученые, едва ли хоть кто-нибудь с юности посвятил бы всю свою жизнь подобной работе. Нет, их, конечно, озарило предчувствие славы – и видение это, наверно, оказалось столь ярким, что ослепило их. Блеск ослепил их, на их счастье, чтоб до конца жизни они могли спокойно держать светоч знаний для нас!


С этой книгой читают
Английский прозаик Герберт Уэллс – один из основоположников научной фантастики, автор около двухсот книг, писатель, чьи вымыслы, идеи, наблюдения, предвидения, предостережения и просветительские усилия изменили сознание людей XX века. Помимо знаменитых романов, названия и образы которых прочно вошли в языковой и культурный обиход человечества, Уэллс также создал почти сотню рассказов, отмеченных неистощимой выдумкой, широтой тематического реперту
В сборник произведений английского писателя Герберта Уэллса вошли его лучшие научно-фантастические романы, которые стали своего рода визитной карточкой автора и классикой «литературы предупреждения»: «Машина Времени» (1895) – мрачное повествование о жизни человечества образца 802701 года, «Остров доктора Моро» (1896) и «Человек-невидимка» (1897) – истории о поразительных экспериментах, совершаемых гениальными и безумными учеными, которые дерзнове
Опубликованный в 1908 году роман «Война в воздухе» во многом оказался пророческим. Уэллс весьма точно предсказал и охватившие планету мировые войны, и жестокие бомбардировки городов, и оружие массового уничтожения, и роль, которую в будущих конфликтах сыграет авиация.Простой британский юноша Берт Смоллуэйс волей случая попадает в эпицентр крупнейшего конфликта в истории человечества. Американский и немецкий воздушные флоты сходятся в небе над Атл
Культовый роман конца XIX века, подаривший миру один из первых образов безумного ученого.Студент провинциального колледжа изобретает препарат, способный делать предметы и живые существа невидимыми. После череды экспериментов он решается испытать его на себе… Совсем скоро полосы лондонских газет запестрят заголовками о необычайных происшествиях. Но что движет таинственным Невидимкой? И главное – удастся ли его поймать?Для кого эта книгаДля читател
Детеныш суриката, научившись понимать человеческую речь, не только бежит из лаборатории, летит на родину в Африку, терпит авиакатастрофу, находит свою семью в пустыне Калахари, но и делает нечто поистине грандиозное! И, конечно, в процессе приключений встречает свою любовь!
Главного героя преследуют ужасные видения как во сне, так и наяву. В его дневнике повествуется история о загадочном исчезновении судна в водах Карского моря и безумного ужаса, виновном в этом. Рассказ пропитан мрачной атмосферой, уносящий читателя с собой в мир удушающего ночного кошмара.
Научно-фантастические рассказы, в которых плотно пересекаются наука, религия, юмор и фантастика. Это попытка осознать, кто мы есть и куда мы идём. Что такое мирное сосуществование, в чём смысл нашей жизни, в чём наша культура и исключительность. Путешествие по другим планетам, встреча с «тёмной материей», разговоры с Ангелами и наше доисторическое прошлое – вот лишь малая часть сюжета этих увлекательных рассказов.
Автор, начитавшись Дугласа Адамса и научно-популярных изданий по физике, решил, что он понял всё. Сборник из 9 рассказов от 8 до 0 с небольшим взрывом мозга в каждом. Такие ощущения, по мнению автора, должен испытывать котёнок Шрёдингера в коробке. Книга содержит нецензурную брань.
Благодаря талантливому и опытному изображению пейзажей хочется остаться с ними как можно дольше! Смысл книги — раскрыть смысл происходящего вокруг нас; это поможет автору глубже погрузиться во все вопросы над которыми стоит задуматься... Загадка лежит на поверхности, а вот ключ к развязке ускользает с появлением все новых и новых деталей. Благодаря динамичному сюжету книга держит читателя в напряжении от начала до конца: читать интересно уже посл
«Почему небольшие заметки? Да потому что я пробыл на этом острове всего-то десять дней, причем не с целью подробного ознакомления с бытом, достопримечательностями, людьми, укладом жизни, ценами, сувенирами, кухней и так далее, а с целью вывезти на отдых свои глаза, которые по 14, а то и 16 часов в день пялятся в монитор и от этого уже слегка одурели. Так что моя поездка была не сильно насыщена впечатлениями, потому что большую часть времени я вал
Десятилетиями М.Ш. считал своим долгом быть читателем, ведь, например, в России писателей художественных текстов в разы больше, чем читателей, – но в последнее время жиденький ручеек читабельных текстов стал иссякать, его уже не хватает и на одного читателя – пора писать самому.Цель возникшей книжки: воскрешение «автора» через полвека после «Смерти автора» в 1967 году (Ролан Барт). За эти полвека были написаны вошедшие в книжку тексты: стихи и пр
Если когда-нибудь – хоть черезъ сто лѣтъ – будетъ печататься, прошу печатать по старой орѳографіи.М. ЦвѣтаеваНѣкоторые покушались истребить букву Ѣ изъ азбуки россійской. Но сіе какъ не возможно, такъ и свойствамъ россійскаго языка противно.М. Ломоносовъ