Привет, друг!
Мир твоему дому! Искренне желаю, чтобы все, кого ты любишь, были здоровы и счастливы.
С нашей последней встречи прошло много лет. Но дружба не становится слабее с годами – она живет и крепнет в нас, потому что с каждым годом мы все сильнее и больше осознаем ее ценность и необходимость.
Я хочу сказать тебе очень важные слова, друг мой. Это не просто письмо – это, если хочешь, моя исповедь. Мой символ веры. Я писал этот текст всю свою жизнь.
Мой внутренний диалог с тобой начался после того, как наши пути разошлись. Я помню, тогда, при прощании, ты сказал:
– До скорого, дружище! Жизнь большая, и мы обязательно встретимся.
С того момента мы с тобой не виделись. Но мне кажется, что мы и не расставались. Во мне наша дружба переросла в особое состояние – внутренний голос, в котором я веду свой диалог с тобой и самим собой. Я будто стал смотреть на мир твоими глазами, размышлять как бы из твоего сердца, во всем советуясь с тобой. Все испытания, какие пришлись на мой век, я преодолел плечом к плечу с тобой, друг мой, как будто мы одно существо – одна душа.
В этом письме хочу подвести итог и понять, что я на самом деле представляю из себя в этой жизни, что поистине стоящего я сделал на своем пути и как мне жить дальше.
Нет, я не собираюсь умирать. Просто мне необходимо подвести черту между прошлым и будущим, чтобы прожить оставшиеся годы так, как я хотел всю свою жизнь: не распыляясь на мелочи.
Ни матери, ни жене, ни детям, а именно тебе, дружище, я хочу рассказать обо всем, что тревожит меня. Потому что именно ты видел меня в момент, когда раскрывались мои крылья – тогда, на заре нашей жизни. Ты знаешь, как никто другой, с какой силой способно гореть мое сердце. Ты – тот человек, который запомнил меня таким, какой я есть по своей сути, в своей глубине.
Тогда мы с тобой только начинали свой жизненный путь, оторвавшись от родительских гнезд и впервые вдохнув воздух свободы: делали первые шаги. Первый ответственный поступок, первые неудачи и победы – и во всем этом ты присутствовал.
А помнишь сковородку подгоревшей картошки на двоих? А помнишь, как мы с тобой по ночам разгружали вагоны, чтобы заработать на хлеб, и уставали так, что засыпали прямо на ходу? Помнишь рассказы друг другу о первых свиданиях? И наши драки друг за друга? А ведь мы с тобой тогда никого и ничего не боялись! Да, это было время настоящей свободы, раскрывавшей нам необъятные просторы и безграничные возможности. Тогда зарождалась наша жизнь, наш дух. И по сей день меня питают и спасают наша смелость, вера в свои силы, идеалы и мечты – наша с тобой искренняя дружба.
Я пишу это тебе, но все это я хотел бы сказать прежде всего самому себе. Время идет, друг мой, и, как бы там ни было, какой бы большой ни была жизнь, мы неумолимо приближаемся к финальной точке. И у каждого своей срок. А нужно еще многое успеть. Нужно успеть…
Знаешь, иногда мне кажется, что во мне живут два человека. Для окружающих я один, а для себя самого – другой. Тот, каким меня видят люди, – это человек, от которого они чего-то хотят. Я не нужен им сам по себе. Им нужно только то, что я имею и я могу для них сделать. Я и не против – я живу для них всех. Но мне бывает очень одиноко.
Тоскливо от того, что, взяв у меня нужное себе, никто не попросится в дальние уголки моего сердца, никто не согреет меня, когда бывает одиноко и тяжело – просто оттого, что интересуется мной, просто оттого, что ценит меня и любит. И знаешь, со временем я закрыл дверь в свое сердце. Я перестал ждать, что кто-то придет и постучится, чтобы побыть со мной. Я остался наедине с собой. Жить мне там, в моих глубинах, одному до конца.
И мне кажется, что одиночество – это особое испытание для нашего духа, посылаемое Богом. С этой тоской, щемящей душу, нужно научиться жить, как с постоянной вьюгой, колющей глаза своими леденящими потоками. Привыкнешь, примешь это состояние – и считай, что бессмертен, тебя уже ничто не сломает. Одиночество – это глубина, погрузившись в которую, наш дух издает крик: «Боже, для чего Ты меня оставил?» Но, достигнув дна в этой глубине, в этих впадинах сердечной пустоты, в этой экзистенциальной тоске, мы обретаем плацдарм для восхождения к своим вершинам, к своей целостности. Там, на дне океана души, мы поистине способны обрести Бога, принять Его, ощутить Его присутствие и любовь.
Я часто беседую с тобой, друг мой, когда мне бывает одиноко. Ты ценишь меня вне зависимости от моих заслуг, наград и статусов. А все потому, что ты видел мою душу в момент, когда я был еще никем, когда я ничего не стоил в этой жизни, я был таким, как и всегда – голым, как это небо. Ценность нашей жизни – это всегда ценность этой неприкрытой и беззащитной сущности: души. Это ценность нашего одиночества – ожидания и приготовления к главной встрече: встрече с Господом.
