Сухие, испещренные морщинками руки, тряслись, разглаживая странный шестиугольный лист не то бумаги, не то пергамента, не то еще чего-то из этой же серии. Клавдия Ефимовна в который раз перечитала послание, неизвестно как очутившееся на ее столе в маленькой кухне хрущевки пару дней назад. Писала весь этот бред про другой мир точно Инесса. Уж ее почерк хирург в отставке выучила досконально. Только ее соседка делала такой нажим на букву «а».
Но Инесса умерла больше месяца назад и просто физически не могла все это написать. Или могла? Тогда другой мир действительно существует и даст возможность…. Клава пристально посмотрела на свои трясущиеся пальцы. Как же она хотела вновь вернуться в профессию и лечить людей… или не людей. Как врач экстренной хирургии, полвека проработавший в области медицины катастроф, женщина очень скучала на пенсии, не зная, куда применить свои навыки. Она пыталась читать лекции в медицинском ВУЗе, но это было не то. Она была заточена под практическую медицину и так и не смогла изменить себя.
В двери заскрипел ключ, значит Зинка пришла. Зинаида – это моложавая женщина пятидесяти с хвостиком лет, которая была социальным работником и помогала бездетной Клавдии по дому. Ну и за продуктами тоже ходила она. За последние пять лет женщины крепко сдружились, не смотря на разницу в возрасте более чем в двадцать лет. Татьяна, племянница дипломированного специалиста по резке и зашиванию и единственный родной оставшийся человек, жила в другом городе и работала тоже врачом, практически ночуя на работе и повторяя судьбу своей тети.
– Ну, как? – Клавдия вышла в коридор и встретилась с потерянным взглядом Зинаиды.
Женщина была бледна, вьющиеся черные с проседью волосы всклокочены, некогда пухлые и румяные щеки посерели и обвисли, серые пронзительные глаза были наполнены слезами.
– Через три дня отключат от аппарата. Специалисты говорят, что все, никакие деньги не помогут восстановить дыхательную систему. Даже на вентиляции легких она не проживет дольше двух месяцев. Что делать, не представляю. – Зина поднесла руку ко рту и закусила побелевшие костяшки пальцев, сдерживая рвущиеся изнутри рыдания.
– Плохо. – Качая седой головой, прокомментировала Клава и снова отправилась на кухню.
«Плохо» это про вторую Зинкину внучку. У нее двое детей, дочь и сын. У старшей дочери родился внук, десять лет уже парню. А внучка Ульяна – это дочь младшего сына, любимая и долгожданная. Яна, жена Толика, никак не могла забеременеть, а потом случилось счастье, и на свет появилась Улька. Только недолго счастье длилось, и Толик, когда вез семью от бабушки, куда они наведывались раз в квартал, попал в аварию. Сами родители отделались испугом и царапинами, а вот дочь, которая в два года была очень смышленым ребенком, умудрилась за минуту до аварии отключить систему безопасности умного детского кресла и выбраться из удерживающих ремней. В итоге травмы не совместимые с жизнью. Врачи уже три месяца вырывали девочку из лап смерти, но сейчас и они сдались. Родители тоже, выплеснув свое горе слезами, смирились. Тем более оказалось, что Яна снова беременна.
Не смирилась лишь бабушка Зина, которая винила себя в произошедшем. Ведь если бы она тогда не пригласила их к себе в гости, все бы обошлось. А так…. А так маленькую девочку через пару дней оставят умирать, отключив от системы жизнеобеспечения.
Ключевое слово «девочка». Клавдия Ефимовна вновь схватила письмо со стола. Инне она доверяла давно. Был случай, который заставил верить этой целеустремленной женщине, которая не бросила ни одного человека, нуждающегося в ее помощи.
– На, читай. – Трясущимися руками она пихнула клочок бумаги в руки, вошедшей вслед за хозяйкой квартиры на кухню Зинаиде.
Социальный работник бегло пробежалась глазами по листу.
– Что это? – Она недоуменно нахмурилась.
– Это или наша путевка в жизнь, или стопроцентная смерть. – Грустно усмехнулась Клава. – Или в дурку придется идти и сдаваться.
– Это что? Это правда? – Зина еще раз, уже более внимательно, перечитала письмо. – И ты в это веришь?
– Эта женщина, что написала послание, однажды спасла меня, когда я из окна пыталась выйти. Мой Петька тогда умер, мне жить вообще не хотелось, а она дверь выломала, меня за рукав поймать успела. И как только сил хватило…? Потом коньяком отпаивала и угрожала, что если со мной что произойдет, отдаст мою квартиру черным риелторам. Представляешь? Я тогда, как будто ожила от таких новостей. Как это, мою квартиру и кому-то? У меня ж Танька есть…. А потом что-то как-то и жить резко захотелось. В общем, хорошая она женщина. Да ты ее помнишь, наверное? – Она вскинула тусклые глаза на подругу.
– Это серенькая такая? Невзрачная. Моего возраста? Помню, конечно. У нее подруга еще так оценивающе на всех смотрела. – Зинаида кивнула своим мыслям.
– Да, она. – Клавдия теперь уже сама оценивающе смотрела на подругу. – Знаешь, Инесса правду написала, что в нашем возрасте терять нечего. Завтра я пойду в больницу и Ульянку твою перенесу в тот мир. Авось, там вылечат, если Инесса права.
– Я с тобой. – Тут же встрепенулась Зина, что-то обдумывая. А что, дети уже взрослые, муж ушел к молодой. Ей тоже терять нечего. – Там в отделении еще безнадежные женщины лежат. Может, и их прихватим, а?
Глава 1. Виталинина «работа»
Инесса
– Левее, правее, тише, быстрее, – командовал тар Лий, пока Витка катала меня с помощью заклинания левитации по зеленой лужайке.
По какой именно лужайке? Да по той самой, в том самом королевском саду, который создали илиду назад Оти и Лэф.
Все началось с того, что мы с Амом проснулись посреди ночи от того, что замок трясло так, что стены ходуном ходили. Когда мы прибыли в эпицентр землетрясения, то увидели Бога Смерти во всем своем величии, который двигал горы, в которые был впаян дворец. Оти стояла рядом с мужем и демонстративно осматривала маникюр, который ей за два дня до этого сделала Виталина, непонятно откуда добытым лаком для ногтей марки одной известной сетевой фирмы. Небось, богиня опять на Земле побывала и ограбила кого-то на косметичку.
Так как все слова в этом мире воспринимаются линейно, то Богиня Жизни решила не заморачиваться и действительно разбить вместо гор, которые обрамляли королевский дворец, обширный парк. Выход из дворца прорубили прямо в скале, горы раздвинули в стороны. Еще день у богов ушел на то, чтобы посадить на этих пяти гектарах всяких растений, оставив нетронутой лишь площадку для занятий магией, которую вытребовала себе Виталинка.
Вот, сейчас на этой самой площадке мы и занимались. Я училась сидеть на метле, а Витка пыталась ей управлять, не поднимая меня при этом на высоту горных вершин.
