– В виду этого, господа и дамы, я считаю, что такое решение преждевременно, и нам не следует торопиться до выяснения всех деталей.
– Но…
– Прошу прощения, у меня срочный вызов.
Глау торопливо покинул заседание Совета, и, выйдя за дверь, раскрыл «вокслер».
– Слушаю.
– Привет, Глау. Ты свободен?
– Вообще-то у меня тут заседание Совета, но мы уже почти закончили. Рад вас слышать, Лена.
– Давай на «ты» переходи. Я вернулась. Где встретимся?
– Может у меня дома?
– Хорошо. Только мне адрес нужен, я же у тебя не бывала.
– Посмотри в инфосети. Я предупрежу, чтобы тебя пропустили. Скоро буду.
Закрыв «вокслер» он прислонился к стене. Те полтора месяца, которые он занимал место Дайруса в Совете не прошли для него даром, и услышать голос Лены было особенно приятно.
За все это время он так и не смог выделить ни орта, чтобы заняться проблемой возвращения Ильты. Катастрофически не хватало, не только времени, но и помощи людей, которые владели бы ситуацией не хуже него самого. Сейс отправился куда-то вместе с Шелти и Громом, и от них уже давно не было вестей, бывший учитель отдыхал от своих трудов вместе с супругой, да и Артем замолк, после того тревожного сообщения, которое он прислал сразу после отъезда Дайруса.
Самый молодой член Совета Высших Магов не понимал, как со всеми своими обязанностями в Совете, управлением компаниями и разъездами по материку, Дайрус ухитрялся заниматься расчетами своего грандиозного плетения. Иногда складывалось впечатление, что в сутках этого человека было не двадцать шесть пратов, а, по меньшей мере, втрое больше.
Вздохнув, он вернулся назад, мысленно предвкушая дружеский ужин с красивой девушкой, с которой его связывало куда больше, чем с сидящими в зале людьми, постоянно ожидавшими от него подвоха и несогласными со всеми вносимыми им предложениями
Когда он вернулся к себе домой, то прямо с порога был встречен фразой:
– Глау, ты совсем себя загонял… Нельзя же так…
Пройдя в комнату, он улыбнулся, и смутился от того, что девушка довольно бесцеремонно подскочила и чмокнула его в щеку.
– Рад тебя видеть. Как отдохнула?
– Великолепно. Ваш мир – это что-то… Отец все-таки сводил меня в демоническое пространство…
– И как там?
Лена с тревогой посмотрела на Глау, не наблюдая особого энтузиазма в его голосе.
– Там здорово. Глау, в чем дело? Ты выглядишь так, как будто на тебе все это время пахали.
– Извини, что делали?
– Пахали. Ах, ну да, ты же не знаешь, что это… Ну… Как если бы ты все время тяжести таскал вручную, без помощи магии.
– Примерно так я себя и чувствую.
– Что случилось?
Вошедшая прислуга принялась торопливо накрывать на стол, а Глау, пройдясь по комнате, плеснул себе в бокал «вальтца».
– «Вальтц» до ужина?
Лена уперла руки в бока.
– Глау, что происходит?
– Совет, – ответил он, и сделал глоток – все этот проклятый Совет. Они собираются создавать комиссию для расследования того, что мы с твоим отцом сделали.
– Пусть собирают. С вами же это никак не соотнесут…
– Все не так просто. Они не просто мне не доверяют, это я еще мог бы пережить. Они ни до чего меня не допускают. Вроде как я самый молодой из всех, вот наберусь опыта… Только откуда мне его набраться, если мне ничего не дают сделать, и даже самые лучшие идеи заворачивают.
Лена подошла к нему и коснулась его руки.
– А почему к моему отцу не обратился?
– Лен, подумай сама… Как это будет выглядеть? Мне прищемили палец, и я побежал плакаться? А с этой комиссией вообще ерунда полная. Сегодня Дейворт предложил позвать в состав комиссии демона. Притом, похоже, что того, который не в лучших отношениях с твоим отцом. Если он расскажет о том, что это наших рук дело, и сможет это доказать… Сама знаешь, что демоны куда как более искушены в магии.
– Эй… Я приехала, чтобы тебе помочь. Надо разобраться с Советом – будем разбираться с Советом. Надо с демоном – разберемся с демоном. Не такие уж они и страшные, в конце концов. Насмотрелась.
Глау с улыбкой посмотрел на девушку.
– Какая же ты…
Лена вопросительно приподняла бровь.
– Замечательная. Чудесная. Добрая и понимающая.
– Захвалишь. Смотри, поверю, и буду этим пользоваться.
– И похожая на своего отца – добавил Глау.
Он неожиданно повел носом, и уставился на стол.
– Это еще что?
– Извини, я попросила, чтобы подали жарад.
– Знаешь, Лен, я конечно очень хорошо к тебе отношусь, но вот твои вкусы не разделяю…
– То есть я тебе омерзительна? – с лукавой улыбкой произнесла девушка.
– Что?!? Вот проклятье… Дайрус рассказал тебе про наше знакомство?
Дождавшись ее кивка, он рассмеялся.
– Нет, все не так. Просто я не в восторге от запаха.
– Я тоже, но вот вкус… А с запахом я научилась справляться. Всего-то и надо добавить пару капель вытяжки из зерен кофе. Мигом запах меняется.
Девушка подошла к блюду, и, достав небольшой флакон, капнула пару капель.
– Слушай, у меня уже возникает большое желание пустить тебя в этот дом похозяйничать, – произнес Глау, наблюдая как меняется запах – вот только боюсь, что моя мать против будет.
В этот момент от двери раздался женский голос:
– А вот и нет, сынок. Мы уже успели познакомиться с Леной, и, пожалуй, составим вам за ужином компанию.
Глау повернулся на голос.
– Мама? Папа? Что вы здесь делаете? Почему не сказали о том, что приедете? А где…
– Твой брат остался. У него появилось какое-то новое увлечение.
– Но…
– Лена сама связалась с нами, и предложила познакомиться, вот мы и приехали. Неужели ты не рад?
Глау хмуро посмотрел на Лену, всем своим видом давая понять, что подобные сюрпризы не входили в обязательную программу этого вечера, но девушка довольно успешно это проигнорировала.
– Я рад. Только вы могли бы и предупредить заранее. Я хотя бы подготовился.
Отец Глау прошел в комнату следом за своей супругой.
– Мы давно тебя не видели, сынок. С тех самых пор, как Дайрус согласился взять тебя на обучение. Говорят, что ты стал настоящим дипломатом.
– Отец, я, знаешь ли, все еще не изменил своей привычке говорить правду, и в отношении тебя все еще остаюсь верен своему мнению.
– Меня это не беспокоило тогда, не побеспокоит и сейчас. Кроме того, я здесь для того, чтобы провести вечер в обществе молодой госпожи Клауд.
– Валль.
– Что, извините?
– Я до сих пор ношу фамилию матери. Валль.
– Это… Интересно.
Глау фыркнул.
– С каких это пор в тебе проснулся такой либерализм? Раньше ты бы сказал, что это неправильно, и дети обязательно должны носить фамилию отца.
– Раньше, сын, я бы сказал тебе еще и то, что начинать вечер с бокала «вальтца» до ужина – дурной тон. Причем сказал бы это еще от двери. Но… Все меняется, и я тоже.
Господин Вейрен Фернон прошествовал до кресла, и тяжело опустился в него.
