СТЭНН
– Стэнн! – отчаянный крик девушки прозвучал настолько явно, что молодой мужчина, спящий на кровати в большой, но скромно обставленной комнате, вздрогнул, открыл глаза и резко сел. Но тут же выдохнул сквозь сжатые зубы, провёл руками по лицу, снимая напряжение, и снова лёг.
Сон. Всего лишь сон. Пора бы к нему привыкнуть. Уже сорок лет он видит его в эту ночь – ночь перед самым несчастным днём в его жизни.
Мужчина прикрыл глаза, несколько раз глубоко вздохнул, успокаивая бешено бьющееся сердце.
Надо вставать. Больше он не уснёт, сколько бы не лежал. Не стоит зря тратить время, лучше пораньше выехать, пока летнее солнце ещё не начало жарить. Путь предстоит неблизкий.
Откинув лёгкое одеяло, Стэнн поднялся, подошёл к открытому окну и выглянул в сад, залитый ярким светом восходящего солнца. Там, по дорожкам, вымощенным жёлтым камнем, по густой, но аккуратно подстриженной траве, носился, радуясь новому дню, огромный саблезубый гепьерд со смешной детской кличкой «Мурлыка».
Стэнн свистнул. Мурлыка кинулся к дому, и, приветствуя хозяина, начал прыгать по лужайке под окном, напоминая расшалившегося котёнка.
– Мурлыка, – улыбнулся мужчина. – Ты же взрослый зверь, а ведёшь себя, как ребёнок. Пора остепениться.
Мурлыка сел, поднял голову, уставился жёлтыми глазами, словно спрашивая: «Теперь ты доволен?»
– Молодец, – ответил Стэнн на невысказанный вопрос. – Сегодня поедем в горы. Ты готов?
Гепьерд зевнул, продемонстрировав хозяину громадные клыки, затряс головой.
Стэнн расхохотался:
– Не хочешь, значит? А всё равно придётся.
Мурлыка, почувствовав, что настроение хозяина изменилось, радостно вскочил, перебирая лапами, как застоявшийся конь.
– Ладно, беги пока, – отпустил зверя Стэнн. – Я позову, когда понадобишься.
И отошёл от окна. Быстро оделся, вышел из комнаты, по широкой лестнице с коваными ажурными перилами спустился на первый этаж в кухню. Там уже вовсю хозяйничала статная красивая женщина. На первый взгляд её можно было приять за сестру Стэнна, и только мудрый взгляд чёрных глаз выдавал её возраст.
– Доброго утра, мам! – Стэнн подошёл к матери, чмокнул её в щёку. – Завтрак уже готов?
– Конечно, – улыбнулась женщина. – Садись. Отца ждать не будешь?
– Сегодня – нет, – мотнул головой сын. – Хочу пораньше выехать.
– Опять к пещере поедешь? – с лёгким неодобрением спросила мать.
– Мам, не надо…
– Стэнн! Прошло сорок лет! И ты каждый год в этот день туда ездишь. Может, хватит уже душу себе рвать?
– Мама! – в голосе сына зазвучал металл.
– Стэнни, – мягко ответила женщина, и сын опустил глаза:
– Прости, ма…
– Я понимаю, – грустно промолвила мать. – Ты такой же однолюб, как все мужчины в твоём роду. Только вот не знаю теперь, дар это, или проклятие. Ты даже не видишь, сколько вокруг хороших девушек мечтают разделить с тобой жизнь.
– А заодно деньги и титул, – насмешливо отозвался Стэнн.
– Тебе почти шестьдесят!
– Вот именно! Всего шестьдесят! Я ещё только жить начинаю! Ты меня во сколько родила, вспомни! Тебе уже около двухсот лет было!
– Мы с папой хотели пожить для себя, карьеру сделать.
– Ну, и я хочу.
– Карьеру ты уже сделал, а жить для себя в одиночестве, сутками пропадая на работе…
– Мам, не начинай. Я вполне доволен своей жизнью. У меня интересная работа, хорошие друзья. И ещё много лет впереди. Успею ещё жениться.
Женщина подошла к сыну, привлекла к себе, прижала его голову к своей груди, погладила по собранным в «хвост» длинным волнистым волосам, вздохнула печально:
– Хорошо, милый. Поезжай. Прогулки на свежем воздухе ещё никому не повредили.
– Спасибо, мам, – Стэнн прижался губами к лежащей на его плече руке матери. – Ты всегда меня понимаешь.
Мать снова вздохнула. Стэнн поднялся:
– Я пошёл.
– Ты так и не позавтракал…
– Я не хочу, мам.
– Возьми с собой, там поешь, – женщина повела рукой. Со стола у мойки слетел заранее приготовленный хорошо запечатанный свёрток, подлетел к Стэнну.
Стэнн улыбнулся:
– Что бы я без тебя делал, ма!
Подхватил свёрток, пошёл к дверям.
– И ещё, сынок…
Стэнн остановился, посмотрел, вопросительно подняв брови.
– Возвращайся через холм. Мне почему-то кажется, что тебе сегодня надо там побывать.
– Хорошо, мам. Спасибо.
Стэнн вышел, а женщина, устало опустившись на стул, грустно посмотрела ему вслед.
ЧАСТЬ 1
БОГИНЯ ЛУНЫ ДРЕВНЕГО НАРОДА
СЕЛЕНА
Я стояла на вершине высокого холма и смотрела на лежащий передо мной город, пытаясь понять, где я очутилась и в какую сторону мне лучше пойти, чтобы оказаться…
А, собственно, где мне нужно оказаться?
И что я вообще здесь делаю?
Я снова огляделась. Справа от меня, километрах в трёх, стеной стоял густой лес. Сзади, за степью, далеко у горизонта, тянулись горы. Слева, разлившись широкой лентой, важно и неторопливо текла величавая, глубокая река. А вдоль её берега и вокруг соседнего, более пологого, холма, огороженный высокой крепостной стеной, расположился большой город.
Центром города был замок. Высокие башенки по его краям и шпиль посередине придавали ему сходство с устремившейся ввысь ракетой из фантастической повести, которых я в своё время перечитала не один десяток. Замок стоял на холме, и был виден с любой точки города.
Сам город, лежащий на равнине, делился неширокими улочками на относительно ровные квадраты. Количество построек в каждом таком квадрате, видимо, зависело от состоятельности владельца. Вблизи замка чаще всего весь квартал занимал один большой дом, окружённый роскошным садом или парком. Но чем дальше от холма разбегались улицы, тем больше домов становилось в квартале. А у городских стен дома уже теснились, как сельди в бочке, и тогда между улицами оказывалось до десятка небольших домиков с маленькими палисадничками.
Вдоволь налюбовавшись открывшейся передо мной панорамой, я в очередной раз задалась вопросом: где я нахожусь и как я здесь очутилась? Вопрос был не из лёгких, но почему-то ни страха, ни паники не вызывал. Ну, оказалась я в незнакомом месте, ну, не знаю, как отсюда выбраться. Подумаешь, проблема! Сейчас пойду в город и всё узнаю!
Дома, наяву, я бы уже вся испсиховалась от страха, не понимая происходящего, а тут, во сне, такая смелая стала…
Что-о-о-о?
А что… вполне разумная мысль.
Я тряхнула головой и решительно двинулась к виднеющейся в просветах высокой травы тропинке. Пожалуй, надо наведаться в город. Какими-то до боли знакомыми кажутся мне его башенки и улицы. Где и когда я могла их видеть?
