Облокотившись на дверной косяк, Владислав украдкой наблюдал за Машей, которая сосредоточенно давила на ручку пресса для цитрусовых, а затем с серьёзным видом оценивала результат своих трудов в прозрачном бокале. От этой сцены он едва не рассмеялся и, не вытерпев, бесшумно подкрался к жене.
– Несчастный апельсин, – раздался его глубокий голос, – пал смертью храбрых под натиском хрупких, но безжалостных рук.
Маша встрепенулась, но тут же одарила Влада добродушной улыбкой, а в её глазах, обрамленных пышными ресницами, вспыхнули озорные искорки.
– Владик, – с деланной строгостью заметила она, – ты всегда так незаметно подходишь, что однажды меня хватит удар. – Её взгляд опустился на его грудь, и Маша, покачав головой, скомандовала: – Сними это серое безобразие.
– А мне нравится эта футболка, – не согласился он с ней.
– Военный корреспондент, которого чуть ли не каждый день показывают на центральном канале, не должен выглядеть столь неприметно. Ты же звезда, – развеселилась Маша.
– Так вот ты о чём. Тогда, конечно, надо тщательней следить за гардеробом, – промычал Влад, с аппетитом пережевывая ломтик яблока.
– Сколько можно говорить, чтобы вы не кусочничали? Пойду потороплю Мишу и буду вас кормить нормальной едой, – засуетилась Мария, взглянув на часы.
Владислав её остановил и поправил выпавший из безупречной укладки локон. Иногда ему казалось, что у жены где-то припрятан пульт, управляющий временем. Ведь не может человек за какие-то жалкие полчаса успеть приготовить завтрак на всю семью и при этом настолько прекрасно выглядеть.
– А я уже здесь, – сонно пробурчал Миша и по его примеру сразу подхватил с тарелки яблоко.
– Вылитый отец… – цокнула Маша.
– В этом нет сомнений, – гордо отозвался Владислав. С каждым днем сын всё больше становится похожим на него: те же широкие плечи, густые непослушные волосы. Только глаза у Миши мамины, голубые, а не зеленые.
– Ну, что вы все спите на ходу, ты так на самолет опоздаешь, – поторопила их Маша.
Она поправила приборы на столе и заняла руки чашкой крепкого кофе. Влад знал, что когда жена начинает нервничать, то у неё холодеют пальцы, и она таким образом пытается их согреть.
– Манюнь, не переживай, это обычная командировка, такая же, как и десятки других, – успокоил её он, хотя у самого сосало под ложечкой от нехорошего предчувствия.
– Как я могу не переживать? – с жаром воскликнула Маша, с грохотом ставя чашку на стол. – Вас бросают в самые горячие точки, и не факт, что там будет толковая охрана.
Владислав замер, перевел взгляд на сына, который тоже перестал жевать овсянку в ожидании его ответа.
– Давайте сменим тему, в любом случае журналистское задание получено, а командировка согласована.
– Миша, не обращай внимания на маму, кушай. У меня уже стало традицией провожать папу с театральными эмоциями, – с неискренней улыбкой процедила Мария, погладив Влада по руке.
– Всё будет хорошо, – добавил он, подмигнув сыну.
Наверное, это был последний нормальный завтрак в их некогда дружной семье. Владислав обвел взглядом кухню, посмотрел на стол, который без ярких тарелок из любимого Машиного сервиза показался безликим, словно обескровленным, и судорожно открыл навесной шкаф. Полки были пусты – Мария ничего не забыла, собирая свои вещи. Влад пошатнулся, почувствовав острую фантомную боль под лопаткой, будто кожу вновь вспорол бездушный металл осколка. Стало нечем дышать, он уперся ладонями о стол и рвано втянул воздух, расширяя легкие до предела.
Из пустоты болезненных воспоминаний в реальность его вернул громкий рингтон телефона. Влад, не думая, принял вызов, ведь звонила она…
– Привет, – начал он непростой разговор.
В последнее время все их разговоры можно было подвести под это определение. Даже телефонная беседа редко заканчивалась на оптимистичной ноте.
– Здравствуй, Влад, – сквозь протяжный вздох ответила Маша.
– У вас что-то случилось?
– Нет, я просто звоню напомнить, чтобы ты хотя бы раз в неделю поливал цветы, иначе они засохнут.
Её равнодушный тон резал его без ножа, лучше бы она снова на него накричала, обвинила во всех смертных грехах.
– Я бы хотел встретиться с Мишей, – твердо заявил он. – Мы бы с ним съездили к моим родителям, они скучают по внуку.
– Владик, это не самая лучшая идея. Мише нужно привыкнуть к новым обстоятельствам, к новому тебе. Он начал посещать психолога. Думаю, нам всем необходима небольшая пауза, чтобы прийти в себя, – вкрадчиво объяснила свою позицию Мария и красноречиво замолчала.
– Маш, а что изменилось? Я всё тот же Влад. Ты себя-то слышишь? – прорычал он в трубку от безысходности.
– Владик, тебе тоже не стоит нервничать…
– Не нужно указывать, что мне делать, а что нет, – возмутился Владислав. Гордо расправил плечи, как будто жена могла его видеть.
– Снова грубишь, – укоризненно проговорила она. – Не обижайся, но иногда у меня действительно складывается впечатление, что я не знаю тебя настоящего.
– Извини.
Он подошел к окну, отметив, что буквально за несколько минут небо ссутулилось над улицей, нависнув над высотками тяжелыми дождливыми облаками.
– Миша уснул, не хочу его будить, спокойной ночи, – мягко сказала Маша.
– Пока.
Так завершился их ещё один бессмысленный разговор.
ГЛАВА 1
– Быстрова, немедленно зайди ко мне, – раздраженно прорычал Денис Михайлович, с грохотом открыв дверь кабинета, где в пугающей тишине трудились четыре журналистки.
Алина оживилась, мигом потеряв интерес к слою пыли на видавших виды жалюзи, и вопросительно уставилась на дверной проём, где только что исчезла внушительная фигура шефа. Меньше всего она ожидала, что не пройдет и дня, как её настигнет неминуемая расплата за тягу к сенсациям и своеобразным способам их получения.
Алина Быстрова гордо несла звание журналиста единственной газеты в их небольшом городе, а в редакции считалось хорошим тоном через слово хвалить руководство этого самого города. Впрочем, подобная лояльность объяснялась очень просто: администрация уже много лет являлась практически единственным источником фонда их заработной платы.
Внезапное появление Дениса Михайловича, как легкое дуновение свежего воздуха, развеяло вязкую атмосферу апатии, и все пришло в движение.
– Быстрова, не устаю тебе удивляться, – с едва скрываемым превосходством пропела Юлия Сергеева, которая отвлеклась от монитора, чтобы удостоить её своим фирменным надменным взглядом. – Вломиться в приёмную самого Румянова, прекрасно зная, кто его друг и, не побоюсь этого слова, покровитель.
Юля закусила губу, чтобы в этот же момент взорваться ядовитым смехом. К ней присоединились Наташа и Соня, выразительно состроив злорадные гримасы. Иногда Алине казалось, что эти двое получают зарплату исключительно за моральную поддержку Сергеевой, являвшейся по совместительству дальней родственницей мэра. А чем ещё можно объяснить тот прискорбный факт, что острые репортажи Алины оплачивались наравне с гороскопом на неделю и кулинарной минуткой?
