Тишину ночи нарушила въезжающая во двор старенькая тойота, урчание мотора которой громко возвещало о неисправности. Мирослава умело припарковала машину и с досадой застучала пальцами по рулю: «старушка» могла в любой момент её подвести, а денег на ремонт в этом месяце нет и не будет.
Мира вздохнула, откинула козырек и посмотрелась в маленькое зеркало. Как она и предполагала, размазанный по лицу макияж предательски выдавал события прошедшего вечера. Достав из бардачка пачку влажных салфеток, она вытерла помаду и её следы вокруг губ, затем ещё раз внимательно вгляделась в отражение. В тусклом свете уличных фонарей зелёные глаза Миры отливали необычным оттенком. Очередное тайное свидание, а сколько их уже было… Нет, не о такой жизни она когда-то мечтала. Нужно что-то решать, пока болото повседневности окончательно её не засосало.
Отогнав прочь тоскливые мысли, Мирослава отворила дверь, выставила наружу туфли, вышла сама, поправила платье и кое-как обулась, проворно балансируя на неимоверно высоких шпильках. И как другие женщины умудряются в них водить машину? У неё босиком-то ноги в руль упираются.
Помня о своём неблагополучном районе, она сразу же поставила свою «старушку» на сигнализацию и гордо пошагала к подъезду. Если очень повезёт, то удастся избежать ставший уже привычным спектакль родных на тему морали. Мира как можно тише поднималась по лестнице, но звук от каблуков звонким эхом разлетался по лестничным клеткам, объявляя о её появлении. Встав на носочки, она крадучись зашла в квартиру и практически бесшумно закрыла за собой дверь. Но только Мирослава обрадовалась, что её прогнозы насчет лекции не оправдались, как из кухни, словно пара неразлучников, показались родители.
– Мира, ты знаешь, который час? – начала эмоциональную отповедь мама.– Ладно ты, а что он жене скажет?
– Мам,– спокойно ответила она,– он скоро разведется, всё нормально. У него двое несовершеннолетних детей, поэтому возникли неминуемые осложнения, вы же понимаете. А так они давно уже чужие люди.
В очередной раз выдав свою версию событий, Мирослава лукаво улыбнулась. В глубине души она понимала, что это классическая отговорка всех женатых мужчин, но выходить замуж за своего Антона Борисовича ей не больно-то хотелось. Наоборот, Мира не знала, как бы себя повела, если бы он действительно решился уйти из семьи. Мирослава больше не мечтала о принце на белом коне. Ещё совсем недавно она могла до полуночи грезить о счастливом будущем, свадьбе, детях, цвете их глаз, но с некоторых пор в её душе поселилась пустота и странное спокойствие…
– Отец, ты слышал? – возмущалась мама.– Разведётся он. Жди до морковкиного заговенья. Тебе скоро двадцать пять исполнится, а там и тридцатник не за горами. И всё, твой папик другую дуру отыщет.
Она воинственно подбоченилась, подкрепляя этим жестом своё мнение: мама была ярой противницей этой связи, понимая, что от такого союза не дождаться внуков и полноценной семейной идиллии. Для единственной дочери ей хотелось настоящего женского счастья, а не жалкого суррогата любви.
– Милые мои,– устало отмахнулась Мирослава,– вы же знаете, что я отрицательно отношусь к институту браку. Сейчас кризис, с работой напряг, поэтому давайте оставим пока всё как есть.
Мира прошла в ванную комнату, где через пару мгновений о чугунную ванну гулко застучала вода.
– Аллусик, ну ты что так на ребенка накинулась? – решился озвучить свою точку зрения отец.– Знаешь же, что она по Максу до сих пор сохнет, хотя и не признаётся. А с директором своим закрутила, чтобы не свихнуться от обиды. Мирка у нас кремень, посмотри, сколько кубков девочка заработала, и с одним хахалем хватит ума разобраться.
– Знаешь что, Серёжа, эти кубки мне уже вот где. Такая красавица, могла бы моделью стать при её-то росте, но нет же, мы кикбоксингом увлеклись, и всё из-за этого Чижова. Всю жизнь девчонке поломал. Попадись он мне…
Мирослава отчетливо слышала через дверь, как родители в очередной раз эмоционально перемывают косточки её Максиму и Антоше. Мама, как всегда, не стеснялась в выражениях и проклятьях.
К своему удивлению, Мира, выйдя из ванной, никого не застала в коридоре. Видимо, желание выспаться пересилило у родителей стремление донести до дочери нерушимую лекцию о морали. Она с огромным удовольствием забралась под одеяло и блаженно потянулась, радуясь, что традиционная промывка мозгов после свидания с боссом так быстро завершилась. Мирослава не уставала удивляться энергичности родителей в этом вопросе, хотя и сама понимала, что роман с женатым мужчиной не добавлял баллов в её копилку морального облика, но находила себе оправдание в том, что совершенно не настаивает на уходе Антона из семьи.
Закрыв глаза, Мира изо всех сил старалась уснуть, но голову вновь наводнили неприятные мысли. Она провела несколько часов в разъедающих душу размышлениях, ей снова вспомнился Максим, ураган их чувств и оглушительное падение с небес на землю в тёмную пропасть предательства. Мирослава часто заморгала, потом приподнялась на локтях и посмотрела на настенные часы, которые неутешительно демонстрировали, что до утренней пробежки оставалось всего три часа. Даже после ухода из спорта она никогда не отлынивала от тренировок, считая это своей зависимостью, от которой, похоже, никогда не избавится. А когда-то её главным «наркотиком» был Макс. Несмотря на то, что прошло уже четыре года с момента его неожиданного отъезда, рана на сердце всё ещё кровоточила.
Мире всё-таки удалось поспать пару часов, но бодрости это ей не прибавило. Она приняла холодный душ и отправилась на кухню, чтобы на скорую руку соорудить себе лёгкий завтрак. Нетерпеливо открыла старенький холодильник, где на отдельной полке лежали необходимые продукты для питательного коктейля перед пробежкой, и начала выкладывать их на стол. Приготовив энергетический смузи, Мирослава в несколько жадных глотков осушила высокий стакан блендера.
Утро проходило в обычном режиме. Мира облачилась в новый спортивный костюм, потянула и тщательно промассировала мышцы ног, после чего вышла на улицу. В наушниках зазвучала любимая мелодия, кроссовки ритмично отстукивали по плитке набережной, а проезжающие мимо машины успокаивающе шуршали протекторами – привычный звуковой фон, за которым Мирослава не сразу услышала, как её кто-то окликает. Она остановилась только после протяжного автомобильного сигнала за спиной, обернулась и увидела припаркованную возле пешеходной дорожки синюю иномарку. Вышедший из неё мужчина в тёмных очках показался ей смутно знакомым.
– Миа,– произнес он,– а я тебя сразу и не узнал, богатой будешь. А может уже?
