Вспышка приближалась. Она проникала сквозь защитный костюм и касалась кожи, медленно обволакивая тело. Её предупреждали о возникновении такого ощущения, но она не могла представить, каким оно будет в действительности. Превратившаяся в сгусток света вспышка создала вокруг неё кокон и на немыслимой скорости понесла вдаль. Наверное, вдаль, иначе и быть не могло.
– Каковы твои ощущения? – голос оператора тренировочного полета послышался также неожиданно и резко, как и прервалось движение.
– Показалось, что меня разорвет скорость, – ей пришлось приложить усилие, чтобы скрыть волнение, подпадавшее под определение нежелательной эмоции.
– Следует отнестись с большей серьезностью к предстоящему событию, – инспектор мотиваций, присутствовавший в помещении для тренировок, не спешил озвучивать сомнения.
– Считаете, что я недостаточно готова?
– Не сомневаюсь.
Спускаясь с тренировочной платформы, имитировавшей скорость преодоления временных слоев, девушка замешкалась: костюм пришельца все-таки был великоват, о чем предупреждала сотрудница сектора обмундирования отбывающих.
– Я хочу отправиться в XXI век, – Мона старалась говорить уверенно, чтобы избежать появления закономерного вопроса со стороны инспектора мотиваций.
– Мне не до конца понятна причина твоего желания, – Крис, управлявший предприятием, на котором работала девушка, собравшаяся в прошлое, старался пресечь осуществление её планов.
– Я упустила изучение данного пласта времени.
– Мне кажется, что знание о происходивших событиях с человечеством во всех временных пластах в твоей работе не требуется, – Крис полагал, что некоторые люди норовят узнать то, что им не положено.
– Не соглашусь. Я работаю с искусственным интеллектом, а именно в XXI веке его создали в первоначальном виде.
– И многократно модифицировали.
– Изначальное не утрачивает значимости. Мне важно проанализировать соответствие ИИ времени, когда его запустили, – Мона упорствовала, что на неё не было похоже.
– Я подумаю над подписанием разрешения на преодоление.
Оператор, не вмешивавшийся в чужую беседу, принялся выводить схожую на капсулу, нежели на подлинное устройство, тренировочную платформу из рабочего режима и вводить в состояние энергетического анабиоза.
– Спасибо за тренировку, – Мона кивнула парню, оторвавшему от пульта взгляд и посмотревшего на неё.
– У вас нет готовности, – он не отказался от неуверенности, базировавшейся на неубедительной мотивации инженера робототехнического вместилища искусственного интеллекта.
Мона смотрела на инспектора, не посчитавшего нужным дождаться её ответа и направившегося к двери, и ей показалось, что он эмоционировал, но опасался это показывать. Его примеру последовал Крис, эмоций от которого при всем желании не следовало дожидаться.
Его всегда следовало искать в уютном уголке дома – на крошечном балконе, находившемся в неисчезающих тенях, создаваемых крупными блоками зданий в окружении кадок с миниатюрными деревцами.
– Бистрис, опять грустишь? – состояние домашнего помощника тревожило её. Эмоциональная часть искусственного интеллекта подверглась самоэволюции. Вне программного плана. Без обновления.
– Ты пришла… – он вздохнул так, словно не рассчитывал её увидеть.
– Я же всегда возвращаюсь домой, – Мона попыталась успокоить страдавшего от собственной эмоциональности робота с искусственным сознанием.
– Мне становится грустно, когда тебя нет. Я очень одинок.
– Я же не брошу тебя. И это ты должен мне помогать бороться с одиночеством.
– Ты сильней меня.
– Бистрис, тебе необходимо контролировать эмоции.
– Понимаю, Мона, я всего лишь искусственный интеллект. И я не знаю, что со мной происходит.
Робот, выпущенный корпорацией с целью подавления чувства одиночества у индивидуумов, проживавших без пары, демонстрировал незапрограммированное поведение.
Бистрис направился к панели домашнего хозяйства, задавая коды времени приготовления ужина и наполнения ванны горячей водой для хозяйки, стоявшей поодаль и следившей за его движениями.
– Зачем ты используешь старые методы управления? – ретроградство помощника давно озадачивало Мону.
– Мне так удобнее.
– А как же нейроуправление?
Он предпочел не отвечать. Ещё одно проявление отклонения от программы. Робот казался обычным человеком, чье сознание требовало скорейшего вмешательства ментора для коррекции эмоционального уровня. Носителям искусственного интеллекта такие специалисты не предоставлялись. Модели, чья программа отклонилась от запланированной в обязательном порядке, подвергались обязательному прохождению переустановки. А это означало, что им надлежало стать другими искусственными личностями. Моне нравился Бистрис. Она прониклась к нему неподдающейся объяснению симпатией и не хотела стирать его, пусть искусственное, но сознание. И поделиться своими тревогами ни с кем не могла. Только с ним. Но это бы его огорчило ещё больше. Замкнутый круг. И она не представляла, как превратить окружность в прямую линию.