Напрягаясь изо всех сил, он бежал к двери подъезда, жадно глотая воздух. Казалось, если хотя бы на секунду отвлечься или посмотреть назад, его тут же настигнут. Совершенно не имея представления о том, кто его преследовал, и какие намерения у того были, сомнений, что нельзя попасться, не было никаких. Убегающего звали Адам. Он распахнул дверь и, забежав в подъезд, толкнул её рукой обратно так сильно, как только мог, пытаясь создать помеху.
Ноги сами повели его на лестницу и понесли вверх по ступенькам. За несколько секунд Адам проскочил два пролета, внизу грохнула дверь.
Преследователь не отставал, было слышно его тяжелое дыхание. Сквозь тьму в подъезде едва виднелись какие-то надписи красной и синей краской на стенах, под ногами хрустели стекла.
Все вокруг как в какой-нибудь жуткой компьютерной страшилке про мутантов. Хотя нет, хуже, там в темном коридоре хотя бы моргали неисправные лампочки. Здесь же властвовал мрак. С каждой ступенью бежать было всё тяжелее и тяжелее. Тьма стекала по стенам на пол и превращала ступеньки в липкий гудрон, стопы вязли в нём, и силы были на исходе.
Чувствуя, что догонявший настигает, Адам собрался с силами и сделал рывок, но внезапно ноги свело, он потерял равновесие и рухнул прямо на лестничный пролет. Пол под ним как будто разломился, словно чернота, испугавшись, отскочила в сторону.
Адам не ощутил удара от падения, наоборот, показалось, что вокруг все стало невесомым, и тело стало погружаться куда-то вглубь темноты. Гонка с преследованием закончилась, он больше не слышал шагов и дыхания позади себя, и страх испарился. Спокойствие длилось несколько секунд, пока догонявший не схватил его парящее в невесомости тело за ногу. От страха сердце забилось в груди в бешеном ритме, отдаваясь в ушах глухим стуком, как будто лошадь, испугавшаяся взорвавшейся петарды, рванула с места, стуча копытами.
Резко дернув ногой, он попытался вырваться, но рука была ужасно сильной. Повернувшись, наконец, назад, Адам попытался рассмотреть нападавшего. Черная перчатка впилась в ногу, и из тьмы на него смотрели каре-зелёные глаза преследователя, как будто на них откуда-то падал искусственный свет.
Лицо он не разглядел, но оно имело округлые очертания, больше похожие на девичьи. Послышался отдаленный крик. От ужаса Адам закрыл глаза, и ощущение реальности стало медленно растворяться. Сквозь закрытые веки все сильнее чувствовался дневной свет, а крик начал плавно превращаться в мелодию. Адам не чувствовал своё тело, но ощущал, что вокруг становилось теплее. Он открыл глаза и увидел маленького ангела прямо перед собой. Тот тянул свою ручку к ладони Адама и что-то шептал. Мелодия становилась все громче и громче. Это была стандартная мелодия будильника на смартфоне. Адам проснулся.
Выключив телефон, он быстро поднялся с кровати и поспешил в душ. После жуткого темного подъезда из сна осталось ощущение неприятных холодных мурашек на коже, хотелось смыть их теплой водой. Придя в норму, он вышел из душа, обтерся полотенцем, надел зеленые спортивные шорты, серую футболку и уселся завтракать.
На столе стояли две тарелки, накрытые кухонным полотенцем. В одной – аппетитный омлет с помидорами черри, из другой доносился сладкий аромат блинчиков. Еда еще была теплой – Адам любил свежеприготовленные блюда. После микроволновой печи вкус как будто испаряется, остается только наполовину, да и разогревается все неравномерно.
Из-под тарелки с блинчиками, что была поменьше, выглядывала записка: «Приятного аппетита, Котейка». Любимая жена приготовила чудесный завтрак, и Адам, недолго думая, бросил в омлет щепотку сушёного базилика и приступил к утренней трапезе. Пока рот занимался пережевыванием пищи, глаза облюбовали лежащую на диванчике вчерашнюю газету. «Есть что-то интересное?» – обратился он к пестрой титульной странице, взяв газету в руки, и остановился на заголовке «Брейн резурекшн инститьют опубликуют результаты своих исследований уже в этом месяце».
– Ну что за бред, – возмущенно выдохнул он и небрежно отбросил газету.
В этот самый момент зубы раскусили теплый помидор черри, и кисло-сладкий вкус взбудоражил рецепторы. Адам полностью увлекся завтраком. Расправившись с едой, помыл посуду и начал не спеша собираться на работу. С момента пробуждения не покидало ощущение, что сегодня произойдет что-то необычное. Сознание словно приготовилось к какому-то важному событию. Когда он вышел из лифта на первом этаже, на часах было 7:43. Так показывали как будто замершие или еще не до конца проснувшиеся стрелки часов над выходом из подъезда.
Адам с супругой жили на третьем этаже пятиэтажного дома из красного кирпича. Деревянные оконные рамы цвета темного ореха украшали фасад. Здание создавало ощущение комфорта и производило впечатление престижного жилья. Двор был обнесен забором, по центру располагалась чудесная детская площадка, раскрашенная, наверное, самыми яркими красками какие можно было найти, а по периметру росли голубые ели, пышные, высотой больше двух с половиной метров. Квартир было немного – в доме лишь два подъезда. На каждом этаже находилось по две квартиры.
Странно, но на детской площадке Адам ни разу не видел играющих детей, похоже, их в этом доме ни у кого не было. Зато парковка была забита до предела, на каждую квартиру тут приходилось минимум по два, а то и по три автомобиля. Иногда ему в голову приходила мысль, что некоторые жильцы, а скорее их большинство, за неимением детей предпочли бы избавиться от площадки и обустроить еще пару-тройку парковочных мест.
Выйдя за пределы придомовой территории, он направился к автобусной остановке, до которой было всего пару минут ходу. Его автомобиль находился в автосервисе, и Адаму пришлось разделить участь пешеходов. Автобус почти сразу пришел. Адаму удалось устроиться у окна. Здорово иногда ездить на общественном транспорте, сидеть, глядеть в окно, думать обо всем или ни о чем, пока автобус приближает тебя к пункту назначения. Примерно через пятнадцать минут мягкая мелодия прокатилась по салону. На табло неторопливо прокатилась надпись: «Комсомольский проспект». Следующая остановка – «Пушкина», на которой и нужно было выйти Адаму.
Сразу за остановочным комплексом находилась территории краевой больницы, именно здесь компанией, в которой он работал, был арендован пятиэтажный корпус. Здание существенно отличалось от других, на нём были установлены камеры видеонаблюдения, стены отделаны штукатуркой темно-бордового цвета. На северной стороне во всю стену белыми буквами была нанесена аббревиатура – БРИ.
