Я не мотаюсь между Петербургом и Москвой. Мне эта болтанка ни к чему. Почти в любой компании я «свой». Как так получается, для меня загадка. Друзья постоянно колесят по городам России и ближнего зарубежья. Иногда ходим вместе на разные презентации каких-то малоизвестных журналов. Когда стоишь около двери, где проходит всё это действо, и слышишь, как рядом репетирует какая-то андеграудная группа, такое чувство, что оказался в прошлом, в середине восьмидесятых, хотя родился в начале девяностых. Просто возникает перед глазами картинка: середина восьмидесятых, какой-то подвал на окраине Москвы, непонятные люди и неизвестная группа. Эта атмосфера просто непередаваема. Смесь рокеров, металлистов, люберов и хиппи. Стоишь у двери в подвал, не спеша куришь, и слышишь дикий шум снизу, и люберов, что скалятся, готовые пересчитать тебе зубы, рёбра, и вообще всё, что можно сосчитать. Потом спускаешься вниз и отрываешься на всю катушку. Море драйва, алкоголя и постоянных загибов. Всё как когда-то, лет тридцать назад. Ничего не изменилось. Андеграунд жив и будет жить. Не собираясь вылезать из подвала. И чувствуешь непонятную ответственность, чтобы не стать мейнстримом и попсой. Конечно, мы с друзьями не очень любим подвалы. Лучше бы найти место с окнами. Но, место, где мы собираемся либо во время, либо после занятий в институте – это подвал. Почему? Потому что там можно нормально поесть (там есть кафе), можно более-менее нормально выпить и можно курить. Курим мы почти все, а те, кто нет, спокойно переносят табачный дым. Подвал, как дым и алкоголь, плотно вошли в нашу жизнь, хотя, порой, от алкоголя мы отказываемся, чтобы не попасть в какую-нибудь неприятную историю. Ребята это называют интуиция, а я «задница горит». Обычно все проходит нормально. Держимся вместе и пофиг на всё. Постоянно веселимся, так как не перевариваем дозы пессимизма и декаданса. Ванильные сопли не для нас. Естественно, что мы не орём об этом на каждом перекрёстке. Доказываем всё делом. Пустой трёп – это не про нас. Привычка заниматься делом делает нас сильнее. Этим и зарабатывается авторитет. Небольшой, но жить можно. По крайней мере, к нашему мнению прислушиваются. И с каждым разом всё чаще. Прошедший день обсуждаем в нашем подвале, где любимое кафе. Странно получается, что день прошёл, а мы всё живы. Прочитанные произведения, просмотренные фильмы, девушки и музыка – вот предмет нашего обсуждения. Про женщин у меня как-то случайно выскочила фраза: «пока дождёшься лицензионной версии, приходится брать пиратскую копию». Аплодисменты в свой адрес не терпим. Хотя, прикалываемся друг над другом постоянно, это наоборот укрепляет нашу дружбу. Но прикол это «ласково», а оскорбления – хрен. Даже когда мы все в полный умат, стараемся держать себя в руках. Иногда приходится ребятам объяснять, как покорить женщину, выслушивая их истории. У меня всё проще. Требуется соблюсти несколько пунктов. Романтическая атмосфера (поверьте, девушки от неё кайфуют), пицца, пиво и Led Zeppelin. Ребята просто остолбенели от такой простоты. Они и не догадывались, что это настолько просто. Это как с уловками. Самые простые уловки – они самые верные. И нечего просто так голову ломать. Верну вас, мои читатели, обратно в подвал. Он как Харибда, затягивает. Большую часть рабочей недели мы там проводим. Охрана уже своя, обслуга своя. Хозяина давно не видно. Сядем все вместе за длинный стол, закурим, и затянем какую-нибудь песню. Иногда получается вязкий разговор, который прерывается словом «налей». Ибо творческий человек либо читает, либо творит, либо пьёт. В нас это всё достаточно гармонично сочетается. Подвал стимулирует нас жить. И когда выбираешься оттуда, как ребёнок, радуешься более-менее нормальному воздуху. Для зимовки – незаменимое место. Но, летом мы выбираемся из подвала, и идём под липы, на любимые Патриаршие пруды. Там сплошное окно. Но, подвал всегда в нашем сознании. Когда все расходятся с Патриарших, становится немного не по себе. Только что было неудержимо весело, и ты снова один, еле переставляя ноги чешешь к метро. В наушниках играет классика блюза, и всё хорошо. Понимаешь, что ещё встретимся. Где-нибудь, совершенно случайно. Приехал домой, и лёг спать. А потом, через несколько часов узнаёшь, что половина компании уехала в Питер. Стоишь в курилке около института, и офигеваешь от внезапности бытия. Быть живым трудно. Но, я то не болтаюсь между Петербургом и Москвой, как, например, Андрей Белый (или Борис Бугаев). И опять спускаешься в подвал, берёшь белое вино, закуриваешь крепкие сигареты, открываешь роман «Дамское счастье» Эмиля Золя, и время останавливается. Подвал – это космос. Здесь все свои. Без всяких предрассудков. В подвале ты человек.
Ранняя осень. Пока ещё тёплая ночь. Почти полночь. Накапывает дождь. С каждой секундой усиливается капель, но не очень сильно. В небесах покачивается всеми забытая Луна. Лунный луч падает на пустую автостраду, по которой, постепенно ускоряясь, едет байкер. Чёрный Харлей, словно вороной конь, выбрасывает яркое пламя из гнутой хромированной трубы. Байкер в потрёпанной кожаной куртке, чёрных джинсах (на коленях заплатки с металлическими группами) и специальных байкерских сапогах. Только без шлема. Вместо шлема – бандана в черепах и рокерские солнцезащитные очки. Едет и думает. «Ну, вот зачем?! Почему так?! Хоть и не общался с ней нормально полгода, но ЭТО! Это чересчур. Я и так знал, что она дрянь, но не думал, что настолько. Плевать, на всё плевать».
Катит по автостраде. Из старенькой стереосистемы звучит что-то медленное и тяжёлое, что соответствует, в принципе, настроению. Вокруг никого. Пустая автострада. Теперь только вода под колёсами из-за дождя. Парень дёрнул рукой. Мотоцикл рявкнул, набирая обороты, и ускорился. Слишком много всего нехорошего случилось за последние полгода. Пострадал этот паренёк сильно. Даже слишком. Но, никак не мог понять одного: нафига надо было ей подпускать его так близко?! Пардон, в святая святых. Ну, вот нафига? Парень этого понять не мог.
«В конце концов, это должно было кончиться когда-нибудь. Блин, как же скверно на душе. Даже байк не очень радует, – дёрнул рукой. – Быстрее!» Мотоцикл ещё поддал скорости, хотя работал на износ. Но, паренёк не жалел ни своего верного коня, ни себя. Дождь почти перестал. Теперь вода только под колёсами разлетается и байкер мчится за горизонт. На горизонте внезапно показалась автозаправка. Парень глянул на приборы. Топлива почти нет. Только до заправки и дотянет. «Почему она мне всегда казалась своей? – паренёк никак не унимался. – Теперь я понял. Ей нужен был ни я, ни мой байк, а моя свобода. Она ощутила этот дух, когда полный бак, лунная ночь, пустая дорога и совершенно чистый горизонт. И ветер раздувает волосы. Кстати, о волосах. – Сбросил скорость и прямо на ходу стянул бандану и тряхнул вороной гривой. И от этого мотоцикл слегка повело на мокрой дороге. Но, парень быстро вернул его курс и подчинил себе. Движок весело рыкнул и мотоцикл, на почти последнем вздохе, снова рванулся вперёд. Музыка соответствовала настроению. Заиграло что-то более мелодичное и весёлое. – Так лучше. Ведь всё не так уж плохо. Бог с ней, с этой дурой. Пусть знает, кого потеряла, чертовка».
