Лиссабон, 1580 год. Приют для больных и нищих: небольшая комната, обшарпанные стены, кое-где обвалилась штукатурка. Стол с бумагами и стул, за ними, ближе к стене, полуизломанная кровать. На ней лежит Камоэнс и спит; к кровати прислонён меч, над изголовьем висит на стене лютня, покрытая пылью. С правой стороны дверь. Входит дон Иозе Квеведо вместе со смотрителем госпиталя. У последнего за поясом связка ключей, подмышкой большая книга.
(Иозе Квеведо, смотритель госпиталя, Камоэнс.)
Квеведо
Как высоко! Ох, сил уж нет идти –
Конца не видно трудному пути,
Крутая лестница… тут дважды не подняться,
Хоть дал бы мне немного отдышаться.
Смотритель
Сюда, сюда. Вот дверь и от неё ключи.
Квеведо
Зловеща тень от восковой свечи.
Смотритель
Не стоит так напрасно убиваться:
Всё позади – наступит час спускаться.
Чертовски слаб, заверю, господин;
Такой беспомощный, к тому ж совсем один
Под номером десятым поместился;
Видал его я поутру, – молился.
Квеведо
Да разве ты не слыхивал о нём?
Смотритель
Мне впору думать только о своём;
Порядок в бухгалтерии важнее,
В реестрах имена всего скучнее.
Так, так, Камоэнс, говорите?
Извольте, вот, из милости, взгляните.
Квеведо
Ты аккуратен; книгам счёта нет;
На полках пыль – она им не во вред.
(Осматривается.)
В какой тюрьме он заперт, как темно…
И видимость одна лишь – не окно.
И грязно здесь и стены голы, тесно;
Здесь недовольство в голосе уместно,
Мышиные повсюду вижу норы.
Смотритель
Для них бездейственны железные запоры.
Квеведо
Здесь духота; здесь мёртвый дух царит.
Смотритель
Несчастный сам с собою говорит.
Держали сумасшедших прежде тут,
Болезни здесь легко себе найдут;
Вдруг на свободный номер согласился,
Как видно, разума совсем уже лишился.
Что за нелепое, помилуйте, желанье?
Квеведо
(В сторону.)
Достойное, – от бога наказанье;
(Обращается к смотрителю.)
Такое положенье изнурит;
Неудивительно. Похоже, крепко спит.
Смотритель
Я разбужу его немедленно, сеньор!
Квеведо
К чему спешить? Его я дебитор.
Нет, подожду, пока он не проснётся,
Пусть солнца луч лица его коснётся;
Поди, прими – даю тебе за труд.
Смотритель
Благодарю, для вас всегда я тут.
Квеведо
Итак, я, наконец, его нашёл.
Сюда по воле случая забрёл.
О, горе мне! мой сын совсем рехнулся.
От ремесла надолго ль отвернулся?
В стихах находит столько упоенья?!
И хватит ли отцовского терпенья?
Как будто нет других уже забот…
Такая дурь едва ль сама пройдёт.
Да ими он и днём и ночью бредит,
Но музы взор такого не приметит.
С ним не могу я быть, конечно, заодно.
Позор неслыханный! Ужасное пятно!
Достаток есть. Не с неба он берётся.
Проклятие! И что ему неймётся?!
Тебе по праву я серьёзно возражал,
Изволь, любуйся. Вот твой идеал!
В отрепье нищенском… в полу зияют щели,
Ветра орудуют без лишней канители.
Упрямый, несговорчивый глупец,
Орана неприступного боец,
Сражавшийся под Цейтой вдохновенно…
Забыт людьми. Всё в нашей жизни тленно.
* * *
Покрытый ржавчиною меч
Не распрямит усталых плеч;
У лютни только две струны;
Ты для своей, чужак, страны.
Над кем так часто потешался?
За годы я наверх поднялся,
Ты ж вниз безудержно катился;
Иль славой мнимою прельстился?
Богат и почитаем я;
Прошла в торговле жизнь моя!
И вот я здесь – так пусть его
Мой сын увидит. Ничего,
Ещё придёт ко мне с прощеньем,
Я наслаждаться буду… мщеньем.
(Камоэнс просыпается.)
Зашевелился, вздох глухой;
Глаза открыл, но взгляд пустой.
Камоэнс
Опять дурной приснился сон,
Я к смерти скорой приближён.
Ну как её не предпочесть?
Дай бог страданья перенесть!
Квеведо
(Шёпотом)
Вот чёрт куда меня занёс!
Стакан воды бы не поднёс.
Камоэнс
Тут не один, похоже, я;
Иль обманул я сам себя?
(Делает паузу.)
Я не исполнил уговор?
Ах, неужели? Вот позор!
Стихи, стихи… про них забыл,
Их я когда-то сочинил.
На свадьбу иль на серенаду?
Мои слова несут отраду.
Там, на столе, среди бумаг…
Достаточно лишь сделать шаг;
Беру недорого за лист.
Квеведо
(В сторону.)
Убогий, жалкий моралист!
Но не за этим мне дано
Сюда прийти. Причин полно!
(Вслух.)
Не узнаёшь?
Камоэнс
О, нет сеньор!
Я был бездарен как актёр.
(Встаёт и, опираясь на меч, садится на стул.)
Квеведо
Ведь это я! – твой старый друг…
В меня вселяешь ты испуг.
В Кальвасе в школу мы ходили,
Я не солгу, сказав – дружили;
Там юность бурная прошла;
Я не держу на сердце зла.
Камоэнс
Сеньор, прошу вас не взыскать…
Мне имя полное назвать
Вы в состоянье. Не тяните!
Кому обязан я в визите?
Я стар, не вспомню. Столько лет…
Так дайте ж мне прямой ответ!
Квеведо
Известно всем, я – сын, Маркитты.
Камоэнс
Не все проступки позабыты.
Квеведо
Ох, доставалось мне, скажу, тогда немало!
Чего с друзьями только не бывало?
Иозе Квеведо здесь, перед тобой!
Пришёл проведать я. А… ты совсем плохой.
Полумертвец! Ужасно исхудал!
Тебе пути сам дьявол выбирал.
Теперь и где? – для падших в лазарете…
Забыла справедливость о поэте.
Не ты ль её с восторгом восхвалял,
Где чувству меры явно изменял?
К стопам её бросал букеты роз…
Отшельник ты, хранитель сладких грёз!
Любил, не ведая предательской измены;
Смотри, как выглядят теперь родные стены.
Предвидел я забвение твоё…
Цена высокая. Заплачено за всё!
Камоэнс
Зачем рассказываешь мне
О том, что я на самом дне?
О том, что вижу без тебя…
О, жизнь безрадостна моя!
Квеведо
Ну, не сердись. Года… года…
Нам не вернуть их никогда.
А что до женщин… просто смех;
Не ты был нужен – твой успех!
Успел ты сильно нашуметь.
Над векселями мне корпеть
Моё тщеславье повелело,
Где от счетов в глазах темнело.
Твою я славу не забуду,
Её следы и впрямь повсюду!
Хорош герою гонорар…
Вот нанесён судьбы удар.
За что?
Камоэнс
За правду поплатился;
Давно со всеми распростился,
Меня и ты не беспокой;
Тебе ль якшаться с голытьбой?
Поймёшь ли то, чему внимал?
О чём в своих стихах писал?
О, ты ли мне, скажи, судья?!
Квеведо
(В сторону.)
Взгляни-ка лучше на себя!
Ещё он горд, а рассужденье
Лишь вызывает возмущенье;
Когда б ни сын, мне здесь не быть;
Тут не возможно не вспылить!
(Вслух.)
Претит людская мне молва,
Не шёл я против большинства.
Ты болен. Дружба прежних дней
В тебе, чем дальше, тем слабей.
Побереги, прошу, себя!
Не огорчай, хотел бы я
С тобой немного поболтать –
Приятно детство вспоминать.
Ты был проворнее меня,
Дразнил тебя охотно я.
(Делает небольшую паузу.)
За школой вяз высокий рос,
Стоял он в поле, как колосс;
Ты влез, я помню, на вершину
И наблюдал с него картину
Спокойной жизни. Я – внизу
Дрожал от страха, как в грозу.
Ещё на памяти сова…
Её схватил за хвост едва
(Ты пренебрёг моим советом),
Она вонзила клюв при этом
И когти страшные в тебя…
И кровь текла, как из ручья,
Ты даже стона не издал –
Таким тебя не раз видал!
* * *
Охоту, помнишь? – средь елей?
Был егерь я; ты – царь зверей!
