Ольга сидела на кухне, уткнувшись лбом в холодное окно и пыталась собраться с силами. Из детской раздавались аккорды, гоготание Сережи и время от времени крики – он болтал с друзьями по громкой связи и настраивал гитару. Сквозь этот шум с трудом пробивался звук телевизора. Он предупреждал родителей о маньяке, который уже больше года нападает и калечит детей на окраинах города, и что нужно быть осторожными и не отпускать их гулять одних по вечерам. Диктор особенно подчеркивал, что чаще всего жертвами становятся дети, которым недостаточно уделяют внимания. И от этого у Ольги сжалось сердце и привычно кольнула вина.
Вот-вот раздастся звук поворачивающегося ключа, и влетит Ира с няней. Нужно будет накрыть ужин, проверить уроки, набрать Ире ванную, почитать книжку.
Она так устала, что не хотела, не хотела, чтобы Ира приходила. Ольга закрыла глаза, чувствуя отвращение к себе. Ира – сгусток счастья, улыбчивая, веселая и добрая девочка, но у ее матери совсем не было ни энергии, ни желания что-то делать по дому. Она должна сдать проект, и тогда ее наконец повысят, дадут должность партнера, которую обещали еще четыре года назад.
***
─ Сережа, я не могу отпроситься, только не сейчас. Это простая процедура, ты даже ничего не почувствуешь. – Голос Ольги дрогнул.
Ну почему он не может сходить к врачу без нее?
─ Мам, я не пойду без тебя! – Она слышала страх в голосе сына, но решила, что это подростковые капризы.
─ Сережа, ты понимаешь, что следующей очереди нужно ждать целых две недели? Тебе все быстро прижгут, за десять дней заживет и поедем в Лагонаки. А потом на горячие источники, мы же столько планировали эти майские.
─ Ну ма-ам!
─ Сергей, тебе пятнадцать лет, ну честное слово! Заказываю тебе такси и убегаю на работу.
Ольга на автомате чмокнула обиженного сына, надела пальто, подхватила сумку и заспешила в офис. «Главное, не отвлекаться, не распылять внимание. До цели осталось совсем немного. Потом наверстаю упущенное, потом займусь детьми». Ольга заговаривала ставшее постоянным чувство вины перед детьми. Опять начинала ныть голова. Она не проходила уже неделю, но Ольга отодвигала и боль, и вину, чтобы не оступиться в шаге от победы
Она всунула наушники в уши, включила подкаст на тему эффективности и поспешила к метро.
Толкаясь в вагоне, Ольга так сосредоточилась на голосе диктора, что не обратила внимание на сообщение приложения такси о завершении поездки, даже не вспомнила о сыне, которого оставила одного в трудной ситуации.
Ольга была уже на Новинском, в пяти минутах от офиса, когда ведущий подкаста перешел от теории к случаям из практики. «Хорошая мысль, – про себя заметила Ольга, – надо записать». Она на ходу стала доставать еженедельник из сумки, ступила на переход и краем глаза увидела поворачивающую на нее машину. Ольга шла сразу за мальчиком в таких же как у нее наушниках, также опустившим голову. Ольга видела огромные глаза и открытый рот водителя газели, и в последний момент успела схватить мальчишку за капюшон и дернуть назад.
***
Первое, что Ольга увидела, очнувшись, как трое врачей откачивают кого-то. Второе – капли крови, медленно падающие с кушетки.
«Очнулась, значит, травм нет. Упала в обморок? Черт, работа! – Ольга поискала глазами сумку. Не нашла. – Ну и пусть, надо бежать!» Опять обвела глазами палату, теперь – в поисках выхода, наткнулась взглядом на врачей. «Кого же оперируют? Неужели мальчишку, которого я оттолкнула, неужели он так пострадал?»
─
По-моему, шансов нет, – сказал один из врачей. Он вопросительно смотрел на двоих других.
Открылась дверь, и совсем юная сестра ввезла капельницу. Показатели пульса на мониторе были слабые и продолжали падать.
─ Повреждения слишком сильные, но пока она дышит, можем продолжать, – буднично отозвался второй, пожилой.
─ Я слышала, что она спасла ребенка из-под колес.
─ У нее шрам от кесарева, значит, оставит после себя сироту, – сухо заметил третий доктор.
─ Она же спасла ребенка, все не может так закончиться, – подала голос медсестра. – У нее двое детей. Их уже предупредили, что мать в реанимации.
Ольга вскрикнула, вскочила, подбежала к врачам. Она узнала тело, которое покидала жизнь. Хотела взять врача за руку, но не смогла, рука прошла сквозь доктора. И тут Ольга обратила внимание на свое тело – оно было полупрозрачно. Сквозь нее виднелся пол и ножки стула. Она махала руками перед лицами докторов и кричала, но и сама не слышала звук своего голоса.
Ольга металась по операционной. Пыталась схватить врачей за руки, лечь рядом со своим телом. Все без толку. Ее трясло, она не знала, что делать. Буквально час назад она была обычным человеком, а в последние пару лет жила на автомате, с одной целью, – стать партнером в фирме, доказать себе и бывшему мужу, что она этого достойна. Она давно уже ничего не чувствовала, только обиду на мужа, стремление к успеху и накатывающую усталость, а иногда – раздражение от детей, отвлекающих от ее цели, отнимающих силы и время.
Теперь она видела перед собой свое собственное разбитое лицо и изуродованное тело. Все эмоции вернулись – и первая мысль была о детях. Жизнь в нее вернулась тогда, когда стало уже поздно. Когда на краю смерти ее держали эти трое усталых врачей.
Ольга встала у стола со своим телом, из которого по капле все вытекала кровь, и закричала. Ее никто не слышал.
