Я шла по аэропорту уставшая и уже жутко злая. Рейс задерживали несколько раз, и уже весь зал ожидания молил, чтобы в этот раз мы наконец взлетели.
– Чëрт! – громко прокричала я, когда по ноге полилось что-то тëплое. В текущих погодных условиях это, конечно, не лишнее, но я судьбу о таком не просила. – Вы вообще смотрите, куда идёте? – в попытках ладонью оттереть пятно от кофе, которое красовалось сейчас на моих джинсах, я с ненавистью смотрела на виновника этого события.
– Я смотрю, а вот ты не особо. Нехрен в телефоне сидеть, когда идешь!
– Да Вы… – я чуть от возмущения не захлебнулась, глядя на мужчину, который яростно метнул картонный стаканчик в мусорку и, не оборачиваясь, ушёл в другой конец зала ожидания. – Черт, дурацкое пятно!
В самолёт я входила, буквально закипая от гнева. Задержка в четыре часа! Да я устала как собака, к тому же теперь только-только успевала на пересадку в Новосибирске. Если что-то пойдёт не так, я просто пропущу свой рейс…
Но я старалась мыслить оптимистично.
– Да ну нет, – простонал, казалось, весь мой организм, когда на соседнем со мной месте сидел мужчина, оставшийся сегодня без кофе. – Мужчина, миленький, пообещайте мне ничего не пить в полёте!
– Думаете, дело всë-таки во мне? – он бросил на меня взгляд из-под густых бровей и уставился в журнал, продолжив изучать рекламу.
Я последовала его примеру, заткнула уши наушниками с музыкой и постаралась расслабиться. Несколько часов, и всë это кончится. Я буду дома.
Весь полёт жутко трясло, а на посадку потребовалось на полчаса больше времени из-за ужасной пурги и плохой видимости.
Выбегая из самолёта, я молилась успеть на свой следующий рейс.
– Так, что тут. Рейс до Омска… Отменён… – я смотрела на электронное табло, часто хлопая глазами, и мысленно перебирала варианты развития событий.
Телефон предательски сел, так что я проверенным дедовским методом узнавала у сотрудников аэропорта о причинах отмены и способах хоть как-то добраться до нужного мне города.
– Девушка, что Вы мне тут претензии предъявляете, как будто я устроила эту метель и Ваш рейс отменила? Вы погоду видели? В ближайшие дня три никто никуда не полетит. Налетались.
– Класс, – ударив телефоном о поверхность стойки, я натянуто улыбнулась и поплелась в зону получения багажа. Нужно достать зарядник и получить доступ к связи.
Когда пространство вокруг меня опустело, а на табло появилась надпись «выдача багажа закончена», я начала переживать. Просто не может быть, чтобы за один день столько раз не везло. Впрочем, на часах уже три, фактически, не везёт мне второй день подряд…
– Мужчина, выдача багажа закончена, а моего чемодана нет… Что я могу сделать?
– Заявление там напишите, – небрежно бросил сотрудник аэропорта куда-то в сторону информационной будки.
Пока я пыталась решить вопрос с багажом, прошло, наверное, ещё полчаса. Злость сменилась бессилием, а энтузиазм решить проблему – адской усталостью.
Я тащилась по полупустому залу с полным принятием того, что проведу ночь в аэропорту.
– О, и Вы здесь… – я посмотрела на своего старого знакомого с ноткой иронии и хмыкнула.
– Только не подходите ко мне, – мужчина отодвинул от меня свой картонный стаканчик кофе из автомата, а потом и вовсе осушил его одним глотком, решив, что так будет безопаснее.
– Да не нужен мне Ваш кофе… У Вас зарядка есть?
– Ну да. В чемодане. Что-то случилось?
Наверное, я выглядела на редкость ужасно, если даже этот хам и мужлан решил осведомиться о моём состоянии.
– Аэропорт незнакомого города, середина ночи, двое суток до Нового года, а я сижу тут без вещей с разряженным телефоном. Знаете, пятно от кофе на моих джинсах – меньшая из зол на данный момент. Так что я Вас прощаю.
– Очень благородно с Вашей стороны. Поехали, – немного подумав, добавил мужчина.
– Куда?
– Продам тебя в сексуальное рабство. До города отвезу. Или ты собралась в аэропорту ночевать?
– А Вы мне предлагаете на улице ночевать?
– С ночлегом помогу. Считай, что в качестве извинений за испорченные джинсы.
Я даже усмехнулась негромко. Что-то он в аэропорту совсем не походил на человека, который хотя бы пытается извиниться.
Но не в моей ситуации воротить носом. Так что, забросив рюкзак за спину, я пошла следом за мужчиной в надежде, что он не маньяк.
Из здания аэропорта мы вышли на парковку, заметенную снегом. В лицо тут же ударил суровый сибирский ветер, от которого дыхание перехватило и всё внутри сковало льдом.
Закрываясь от колючего снега в лицо, мы добежали до машины и одновременно выдохнули, почувствовав тепло работающей печки.
– Ну и погода, – высказала я вслух, но мужчина ничего не ответил. – Это твоя машина? Ты живёшь тут?
– Машина арендованная, и тут я не живу.
Немногословно…
Но мужчину в столь тяжёлых погодных условиях я решила не отвлекать от дороги и просто расслабленно откинулась на пассажирском сидении, видимо, задремав…
– Какого чëрта ты творишь?! – услышала я недовольно шипение справа от себя после того, как очнулась среди сна.
– А чë ты лезешь ко мне?
– Будить тебя не хотел, – мужчина держался за нос, по которому я, видимо, инстинктивно припечатала, когда почувствовала, что кто-то пытается поднять меня на руки. – На какой черт вообще с тобой связался!
– Ну извини… – пробормотала я, выбираясь из машины.
От усталости я действительно задремала, и сейчас пыталась хоть что-то разглядеть в полутьме подземного паркинга.
– Ты меня на заброшенный завод привёз, что ли? А чего не в лес?
– Много чести для тебя. Шевели ногами, холодно.
Без лишних разговоров из лифта прямо на этаже паркинга мы добрались до квартиры. Мужчина достал ключи из какого-то сейфа у двери и первым прошёл внутрь.
Команды чувствовать себя как дома не поступало, но я решила, что вполне могу отдать её и сама себе.
– Поспим, а завтра подумаем, что с тобой делать, – немногословно произнёс мужчина, скрываясь в спальне. – Паспорт только свой покажи.
– Зачем тебе мой паспорт? – я встала в дверном проёме с изогнутой бровью недоверчиво наблюдая, как мой новый знакомый без стеснения стягивает с себя черную водолазку.
– На случай, если ты решишь грабануть меня ночью. Не то, чтобы я тебе сильно доверял…
– Это взаимно. Покажи свой.
Я протянула мужчине документ, а он в ту же секунду, ничуть не смущаясь, стянул с себя чёрные джинсы и остался в одних спортивных трусах поверх крепкого тела, покрытого татуировками.
– Усы, лапы и член за документы не сойдут, – серьёзно заявила я. – Так верификацию ты не пройдёшь.
С недоверием и долей раздражительности мы осмотрели паспорта друг друга, переглянулись и, видимо, сочли, что теперь можем считаться знакомыми.
Суворов Матвей Андреевич, тридцать один год, отметки о детях и жёнах отсутствуют. Не худшее, что могло со мной случиться.
