ГЛАВА 1
Июльская жара в этом году была особенно невыносимой. На ясном небе вот уже третью неделю не появлялось ни единого облачка, появление которого могла бы дать надежду измученным людям на то, что в ближайшее время Всевышний услышит их горячие мольбы и прольёт на землю благословенный дождь, способный хоть ненадолго, но всё же прогнать устоявшийся зной, от которого не колыхалось ни единой веточки, ни самого крохотного листочка в саду повелителя. С недавнего времени всё реже стали раздаваться весёлые трели экзотических птиц, предпочитающих спасаться в тенистых вольерах от выжигающих лучей палящего солнца.
Единственное время суток, когда можно было хоть немного расслабиться и вздохнуть полной грудью, были вечера. Хоть и по-прежнему безветренные, они были всё же достаточно прохладными, что было поистине настоящим спасением посланным Милосердным, заботящимся о нуждах своих созданий.
В одну из таких ночей, единственная законная супруга великого Шахбаз-хана и мать его старшего наследника ханзаде Джабира - Зейнаб хатун перед тем как отойти ко сну, полулежала на обитой бархатом и золотом тахте в самых роскошно обставленных покоях дворца, и пока рабыни массировали ей запястья и ступни ароматическими маслами с расслабляющим эффектом, предавалась радужным мечтам о том времени, когда её повзрослевший сын займёт отцовский трон, а она сама на правах матери повелителя, сможет наконец заняться управлением не только вверенного ей гарема, но и вмешиваться в дела государства, в которые до сих пор у неё не было доступа.
Совсем юной четырнадцатилетней девочкой, она была преподнесена в дар повелителю своими собственными родителями - крестьянами, двадцать лет назад перебравшихся в эти места из Албании. Во время пожара они лишились дома и небольшого земельного участка, на котором выращивали овощи и фрукты для продажи, и потеряв возможность прокормить и выдать замуж восьмерых своих дочерей, ради общего блага были вынуждены пожертвовать одной из них.
Теута, что в переводе с её родного языка означало - королева, с младых лет заметно отличалась от остальных сестёр: высокая, зеленоглазая, медноволосая, чрезвычайно смышлёная, она как ни одна другая была достойна выбранного для неё имени. Чем старше становилась девушка, тем чаще все проходящие мимо молодые люди останавливались поглазеть на красивую крестьянку, лицом и манерами походящую на королеву. До сих пор остаётся загадкой что же послужило причиной пожара, уничтожившего всё то немногое, что у них было, но только погоревав и посоветовавшись между собой, было решено везти красавицу Теуту в ханский дворец.
Как и предполагалось, юный Шахбаз-хан, совсем недавно занявший трон после смерти своего отца, с первого же взгляда увлёкся юной красавицей. Горячая кровь, доставшаяся от славных предков, закипела в жилах молодого человека, стоило лишь взглянуть на алые манящие уста и роскошные формы новой наложницы. Не обращая внимания на предостережения матери и теток, всячески отговаривающих его от серьёзного шага, он настолько потерял голову, что совершил с ней обряд нигяха, таким образом превратив простую рабыню в официальную жену- хатун, со всеми вытекающими из её нового титула возможностями и обязанностями.
Однако страсть длилась недолго. Почувствовав вкус власти, Теута, которую сразу же после принятия веры мужа переименовали в Зейнаб, стала стремительно меняться в худшую сторону. Ещё бы! Раньше, ей приходилось драться за каждую новую ленточку с восьмерыми сёстрами, теперь же ей принадлежало всё, на что она кидала взгляд. Её постоянные капризы и неоправданная жестокость по отношению к слугам, стали притчей во языцех. Первое же, что она велела сделать сразу же после свадьбы, это прогнать со своих земель бывшую семью - водиться с простым людом молодая госпожа считала ниже собственного достоинства. Ничто больше не должно было напоминать ей о прежней жизни и низком происхождении.
Постепенно пелена, застилающая глаза влюблённого супруга, стала исчезать. Он всё чаще стал замечать необъяснимые приступы ярости своей жены, во время которых, она могла наброситься с кулаками на любого, кто имел неосторожность попасться ей на глаза в момент, когда она была чем-то раздражена.
Но хуже всего стало тогда, когда придворные лекари, осмотревшие Зейнаб единогласно подтвердили, что ханым - госпожа ожидает долгожданного наследника. Выносить её бесконечные капризы и жалобы на всех и вся стало просто невыносимо. Не единожды пожалевший о своём когда-то поспешном решении, хан старался как можно меньше реже появляться во дворце, всё чаще и чаще проводя дни и ночи под открытым небом, охотясь со своими любимыми соколами. Предоставленная же сама себе, госпожа развлекалась тем, что строила планы мести всякому, кто хоть в чём-то провинился перед ней, грозя неминуемой карой, которую непременно обрушит на головы не угодивших её наследник.
И наследник родился. Одним из зимних вечеров он появился на свет огласив громким криком весь отцовский дворец. Предупреждённый о рождении ребёнка, счастливый отец, все последние недели предпочитавший проводить время не рядом с раздражающейся по пустякам женой, а охотясь в горах, спешно вернулся домой. С невероятной гордостью он принял из рук повивальной бабки своего первенца, прочитав над которым традиционные молитвы нарёк гордым именем - Джабир, что означало правитель... или же тиран.
Зря Зейнаб ожидала от государя особых почестей. Поцеловав её в лоб и поблагодарив за сына, супруг предпочёл вновь вернуться в горы. И так продолжалось до тех пор, пока...
- Госпожа! - взволнованный голос Гюльсюм, доверенной служанки, многократно доказавшей её особую преданность, отвлёк Зейнаб от размышлений. Она ворвалась в покои хозяйки с такой поспешностью, словно за ней гналась сотня шайтанов- демонов.
Её состояние передалось и хозяйке. Почувствовав неладное, она взмахом пальцев, унизанных драгоценными перстнями велела рабыням немедленно оставить их наедине.
Служанка уже открыла было рот, чтобы выпалить всё как на духу, когда распахнулась противоположная дверь, ведущая на половину наследника, и девятилетний Джабир бледный как смерть бросился к матери:
- Валиде, вы слышали новость? Бану разрешается от бремени!
- Что?! - Зейнаб взглядом полным ужаса уставилась на Гюльсюм, которая опустив низко голову, лишь смиренно кивнула:
- Увы, это правда, госпожа. Я случайно узнала об этом от одного преданного нам евнуха и сразу же бросилась к вам.
Резкий звук похожий на рычание вырвался из груди хозяйки. Всевышний да покарает их всех!
Словно безумная она к ужасу наблюдавших за ней сына и служанки, принялась носиться по покоям круша и разбрасывая всё вокруг. Наконец, чуть выпустив злость, она обернулась к свидетелям своего безумства:
