Несмотря на будний день и пасмурную погоду, в Люксембургском саду было многолюдно. Впрочем, этот великолепный парк всегда был полон посетителей вне зависимости от времени года. Лишь поздней осенью, когда температура понижалась, а на смену солнцу и яркому безоблачному небу приходили резкие ветра и серые дожди, парк замирал. Изящные дворцовые скульптуры с грустью всматривались в пустые аллеи, Люксембургский дворец, вокруг которого, собственно, и раскинулся сад, выглядел мрачным и одиноким на фоне низкого неба, а самый романтичный фонтан Парижа, находящийся перед фасадом дворца, представлял собой невыразительную лужу, беспокойную и грязную. Благо, что таким угрюмым и неприветливым сад бывал только несколько дней в году, перед самым началом зимы, а в остальное время воздух его был пропитан неповторимым ощущением покоя и радости.
Конечно, в Париже много других парков, не менее величественных и роскошных, однако Полина любила именно Люксембургский сад, привлекающий особой атмосферой возвышенности и одновременно простоты. Внешняя утонченность сада не вызывала напряженный трепет перед многовековой историей, которой был наполнен каждый сантиметр пространства. Наоборот, она давала возможность почувствовать себя его частью и от этого испытывать удовольствие, так как люди всегда мечтают быть частичкой чего-то великого и могущественного. А детский смех, неизменно присутствующий в воздухе сада и легким ветерком разносящийся по всем его уголкам, наполнял душу уютом и заставлял улыбаться в ответ.
Поправив на плечах шаль, которую прихватила с собой, опасаясь замерзнуть, Полина обрадовалась тому, что день выдался теплым, несмотря на хмурость и сумрачность, предвещающую дождь. Подобная погода была несвойственна Парижу в октябре. Обычно этот месяц поражал яркостью, давая возможность насладиться солнечными деньками перед тем, как природа уснет на долгие месяцы. Но в этом году капризы погоды обманули ожидания и парижан, и туристов. Мелкие дожди и отсутствие солнца были постоянными спутниками последних дней, что, впрочем, не мешало людям проводить много времени на улице, не замечая непогоду. Доказательством этому был «полный комплект» посетителей Люксембургского сада, этакий винегрет из студентов, расположившихся на переносных стульчиках по всему периметру, уставившихся в планшеты или, реже, в книги, спортсменов, оккупировавших тематические площадки, трусцой пробегающих по аллеям, вечно галдящих детей и их родителей, туристов, громко восхищающихся окружающей красотой, а также старичков, не обращающих внимания на суету и серый воздух.
Намечая прогулку, Полина надеялась, что неприветливая погода отпугнет посетителей сада, предоставив возможность насладиться одиночеством, однако подобным мечтам не суждено было сбыться. Впрочем, Полина не расстроилась. Более того, она обрадовалась неожиданному многолюдству, которое всеми силами пыталась запомнить, ибо не знала, когда увидит Люксембургский сад в следующий раз. Через несколько дней она уедет из Парижа, и это печалило ее, так как всегда сложно покидать место, ставшее частью души, и менять его на нечто новое, непривычное и оттого пугающее.
Полина отмахнулась от невеселых мыслей, связанных с переездом, вспомнила о любимом мужчине, ради которого покидает Париж, и счастливо улыбнулась. Новая жизнь казалась туманной, но она давала возможность убежать от прежних невзгод и ошибок и начать все сначала. Наслаждаясь душевным подъемом, Полина, однако, не могла не ощущать печаль где-то внутри, и это тревожило.
Чтобы развеять грусть, она пришла в сад. Прогулка по длинным аллеям всегда успокаивала и отрезвляла, заставляя по-новому смотреть на проблемы и неприятности. К тому же в саду, недалеко от фонтана, Полина должна была встретиться со старым клиентом агентства, парижский филиал которого возглавляла последние четыре года. Посмотрев на часы, показавшие, что до встречи с мсье Гуэном еще есть время, она спокойным шагом направилась к условленному месту и вдруг остановилась, заметив невдалеке знакомую фигуру, идущую под руку с каким-то кавалером.
– Марина! – крикнула Полина. – Маргулис!
Женщина не отреагировала. «Показалось? Вряд ли!» – удивилась Полина, рассматривая светлые волосы, рассыпанные по плечам, худую спину и надменную осанку. Внимательно вглядевшись в затылок мужчины и то, как напряженно женщина сжала пальцы на его локте, Полина понимающе хмыкнула. «Свидание с любовником» – таким был вердикт. Размышляя о странном поведении подруги и, главное, о том, что Марина изменяет мужу, Полина незаметно подошла к скамье, где ее ожидал мсье Гуэн, и улыбнулась, когда старик приятной наружности поднялся и вежливо склонил голову.
– Полина, – протянул он, целуя руку женщины, – обворожительная и прекрасная.
Голос его был теплым, как окружающий воздух, речь звучала мягко, как у всех коренных парижан, взгляд острый и наблюдательный в силу возраста и жизненной мудрости, а движения порывисты из-за пылкого темперамента. Седые волосы, блестящие черные глаза, морщинистая кожа на щеках, узкие девичьи плечи, аккуратный костюмчик и идеально сидящее на хрупком теле пальто. Все приталено, все облегает. И, разумеется, неизменный атрибут любого парижанина – шарф, небрежно лежащий на плечах, от ветра не защищающий, но гармонично вписывающийся в образ.
– Merci, monsieur Gouin[1], – Полина с наслаждением вслушалась в приятный голос старого француза и в благодарность за комплимент погладила тонкие прохладные пальцы.
Она с гордостью могла назвать себя полиглотом, так как говорила на пяти европейских языках, но наибольшую радость ей доставляло умение изъясняться на французском, ее любимом. Полина обожала говорить на языке любви и кокетства, но еще больше ей нравилось его слушать.
– Monsieur Gouin? – старик приподнял бровь, намекая на то, что уже давно разрешил называть себя по имени.
Как всегда, Полине не захотелось объяснять, почему она упорно продолжает называть мсье Гуэна по фамилии, заранее зная, насколько это прозвучит нелепо. Дело в том, что старика звали Жозеф-Александр. Полина ленилась каждый раз произносить его вслух, поэтому, желая упростить общение, остановилась на коротком «мсье Гуэн».
– Joseph-Alexandre, – медленно произнесла Полина, желая доставить старику удовольствие.
– Слышал, ты покидаешь Францию, – мсье Гуэн указал на скамью, предлагая присесть.
– Новости расходятся быстро.
– Дурные новости, – поправил старик. – А это, поверь мне, нерадостное известие. Надеюсь, ты будешь счастлива там, куда уезжаешь.
– И я, – отозвалась Полина, чувствуя, как грусть снова начала подкрадываться к ней.
