«Я, имярек, рыцарь ордена, клянусь, моему господину и повелителю, и преемнику князя апостолов, и его наследникам в постоянной верности и послушании. Клянусь, что я не только словом, но и оружием, всеми своими силами буду защищать таинства веры… Обещаю также повиноваться великому магистру ордена и быть послушным, как того требуют уставы… В любое время дня и ночи, когда будет получен приказ, клянусь переплыть все море, чтобы сражаться против неверных королей и князей…»
Слова рыцарской присяги звучали по всей средневековой Европе. Писались уставы, развевались разноцветные плащи и плюмажи – но эта клятва кочевала по городам и странам, неизменная, как текст Священного Писания. Средневековье – эпоха, когда рыцарство не просто вошло в моду; оно стало его «руководящей и направляющей силой». Из-за этой особой роли в жизни давно ушедших столетий, рыцарство и по сей день является главным объектом хулы или похвалы. Ордена – загадочный феномен странной эпохи, в которой причудливо сплелись невежество и благородство, жестокость и отвага, грязь и золото, земля и небо. Именно рыцарство перекинуло незримый мост между этими ипостасями, воплотив в себе непоколебимую твердость земной власти с возвышенностью молитвы. Поэтому, стоит ли удивляться тому, что, зародившись на Святой Земле, ордена очень скоро распространили свое влияние на все территории «христианского мира».
Их создавали монахи и монархи, принцы, бароны и проповедники…
Иоанниты и тамплиеры, Тевтонский и Ливонский ордена, орден Гроба Господня и орден Калатрава, мальтийские рыцари и орден Меченосцев, ордена Алькантара и Валломброза, Ависа и Святого Иакова Голландского, гергардинисты и минимиты, орден Тринитариев и орден Дракона, орден Христа и орден Монтезы, орден Саньяго и орден Монжуа, орден Святого Лазаря Иерусалимского и орден Святого Духа Монпелье, ордена Святого Фомы Кентерберийского и Святого Георгия Афламского… Если продолжить, то книгу смело можно назвать словарем средневековых рыцарских образований. Под классификацию военных рыцарских орденов, насчитанных историками, попадает более сотни братств, как светских, так и религиозных. И это не считая десятков мертворожденных. Некоторые из орденов удостаиваются от современных исследователей лишь пары сухих строк. Что и не удивительно: собрались несколько человек на военизированную «корпоративку», помахали мечами – и разошлись навсегда, оставив после себя лишь звучное имя… Два главных регулярных занятия средневековой эпохи – война и религия привели к тому, что ордена создавались до тех пор, пока не осталось ни единой христианской страны, в которой бы их не было.
Реальную историю, однако, творили не более десятка братских объединений – именно они и оставили в «антологии рыцарства» те страницы, которые нам предстоит вместе перелистать…
…Есть такое английское выражение – «potter’s field», «земля горшечника». Та к назывался тот самый надел в Иерусалиме, что был, как гласит легенда, выкуплен за тридцать иудиных сребреников. Именно на нем много веков спустя, появился госпиталь-приют для паломников, давший начало самому крупному рыцарскому ордену всех времен и народов.
Поговаривают, что оттуда, из самых недр Святой Земли (а вовсе не от инициалов детского приятеля Джоан Руолинг), и происходит фамилия Поттер, принадлежащая мальчику-волшебнику. И что знаменитые книги пишет вовсе не Джоан, которая на поверку оказывается не кем иным, как Иоанной. В сочетании с фамилией, созвучной со словом «ролл» – «свиток», «список» – мы получаем «свиток иоаннитов», рыцарей древнего ордена, названного так в честь Иоанна Крестителя и известного всем, как мальтийский.
Эти сенсационные разоблачения представили публике авторы книги «АнтиГарриПоттер», вышедшей в России несколько лет назад – в самый разгар царящего вокруг «поттериады» ажиотажа. По их мнению, история Гарри буквально усеяна подробностями, отсылающими «проницательного читателя» к деятельности иоаннитского ордена. Вот Николас Флэмел, добрый друг директора школы волшебников – человек с таким именем действительно жил в XIV веке в Париже. Согласно поверью, он сумел-таки создать философский камень, обращающий металл в золото, а незадолго до смерти начертил загадочные иероглифы на арках Церкви Невинных, принадлежащей мальтийцам….
Вот школьники Хогвартса, по будням носящие черную мантию, а в праздники – бархатную малиновую накидку с белыми пуговицами – без пяти минут братья-рыцари с их черными рясами и красной одеждой с белоснежным крестом на груди. Вот магический камень безоар, с помощью которого начинающему магу удалось спасти своего друга. Вполне реальное вещество – оно образуется в желудках травоядных при недостатке в их рационе минеральных веществ. Когда-то орден неплохо зарабатывал на продаже безоара – дабы получить ценнейшее сырье, монахи кормили коз специальной травой.
Вопрос, для чего понадобилось потомкам древнего ордена выпускать в свет это «программное» фэнтези, остался открытым. Авторы, правда, туманно намекали на зомбирование подростков, вспомнив даже детские крестовые походы за Гробом Господним – но, думается, для большинства романы о Гарри Поттере останутся не более чем занимательным чтивом. Как, кстати, и другой недавний бестселлер – «Код да Винчи», героями которого стали, как мы знаем, извечные друзья-соперники иоаннитов – тамплиеры.
И все же, всплеск интереса к рыцарской теме, несомненно «имеющий место быть» в начале XXI века, отнюдь не случаен. Всегда считалось, что рыцари появляются в нелегкие времена – когда потеряна сама надежда на торжество добра и справедливости. Перелистывая недавно свой школьный «откровенник» (через увлечение этими толстыми тетрадками-анкетами прошел, наверное, каждый), я обнаружила в нем любопытное место. На вопрос о том, в какой исторический период вы хотели бы жить, моя одноклассница ответила – в эпоху рыцарей. Наверное, в этом было много детского, порожденного книгами о приключениях доблестных благородных идальго – и все же, их философия, простая и действенная, не устаревает уже много столетий.
Мало кто помнит, что смысл рыцарства изначально заключался в том, что, получая от короля кусок земли, воин должен был за счет доходов с него экипировать себя и своих вассалов для защиты государства. Важнее другое – с самого начала рыцари осознали себя, как особое сословие. В условиях средневековой раздробленности (читали сказки о том, как, увидев своего короля, люди не узнавали его в лицо?) можно было выжить, только примкнув к какой-либо корпорации. Такой корпорацией стало и рыцарство. Посвящение было знаковым моментом в жизни каждого юноши, заслужившего право на белый или черный плащ, а рыцарские правила – не игрой, а «нормой жизни». И хотя этика братьев кое в чем противоречила христианским догмам – ища славы, недолго впасть в грех гордыни – они считали себя верными сынами Церкви. Как ее форпост в сражении со злом, на заре Крестовых походов возникли военно-монашеские ордена. Их члены, принимая обеты монахов, в бою вели себя, как настоящие мирские воины.
