Вероника Гуля - Польские кокетки. Красавицы Европы – скандальные выходки и несчастные судьбы, разрушенные жизни и императорская слава

В XVII веке, в эпоху перемен и политической нестабильности, на российский трон мог сесть не только лжецарь, но и иноземка. Полька Марина Мнишек пользуется печальной репутацией. Она стала первой коронованной русской царицей. Но народ ее невзлюбил, посчитав предательницей новой родины. Имя Марины Мнишек было связано со всеми крупными событиями Смутного времени.

Она родилась примерно в 1588 году в богатой семье Ежи Мнишека и Ядвиги Тарло. Родословная у Марины не отличалась знатностью. Ежи Мнишек был Сандомирским воеводой. Его отец Николай (Миколай) ранее принадлежал к среднему дворянству в Богемии и был подданным Габсбургов. Но в 1530-х годах Николай впал в немилость у Габсбургов и бежал в Польшу. Потому для польской шляхты Мнишеки не казались выходцами из высшей аристократии. А сама Марина не была чистокровной полькой.

Ежи обрел репутацию беспринципного дворянина. Он потворствовал пристрастиям польского короля Сигизмунда II к прекрасному полу и гадалкам, прокладывая им путь к монарху за щедрое вознаграждение.

Мнишеки готовы были идти по головам ради своих интересов. Николай Мнишек служил королевским камергером. Дабы поближе подобраться к Сигизмунду II, он нашел девушку, внешне очень похожую на почившую жену короля Барбару Радзивилл, по которой Сигизмунд очень скучал. Ею оказалась Барбара Гижанка.

Барбара родилась около 1550 года. Она выросла в монастыре монахинь-бернардинок под Варшавой. Несмотря на религиозное воспитание, девушка отличалась вольным нравом. Каким образом она познакомилась с королевским камергером Мнишеком – неизвестно. Поговаривали, будто бы Мнишеки похитили Барбару из монастыря специально для того, чтобы представить ее королю.

Так около 1570 года в возрасте двадцати лет Гижанка попала в покои Сигизмунда. Николай Мнишек смекнул, что, раз девушка так похожа на почившую королеву, почему бы не использовать ее в своих целях? Коварный план состоял в том, чтобы новая фаворитка освежила чувства короля, привязала его к себе и стала тем самым агентом влияния, который бы вынуждал Сигизмунда принимать решения в пользу Мнишеков. Барбара была предана Мнишеку благодаря их давней любовной связи. Поговаривали, что в 1572 году, после смерти второй жены Сигизмунда II, король подумывал жениться на Гижанке. Он так отчаянно желал иметь сына, что женился бы даже на нищенке, если бы она дала ему потомство. Ежи и Николай Мнишеки, с одной стороны, потворствовали этому союзу, но, с другой стороны, по слухам, систематически травили короля зельями.

Александр Гиршберг в своей книге «Дмитрий Самозванец» отметил, что после смерти Сигизмунда II Мнишеков обвинили в целом ряде преступлений. Они присвоили часть королевских сокровищ, находившихся в Кнышине. Когда 7 июля 1572 года Сигизмунд Август умер, Мнишеки вытащили из покоев короля тяжеленные сундуки и кошельки, полные золота. Юзеф Шуйский (1835–1883), польский историк, отмечал: король был чрезмерно влюблен в драгоценности и развлекался тем, что пересыпал сквозь пальцы жемчуг и драгоценные камни. Сигизмунд Август с ранних лет был любителем диковинных изделий и за свою жизнь скопил внушительную коллекцию драгоценностей, которые забрали Мнишеки.

Однако Ежи и Николаю даже это сошло с рук. Никто не наказал их за откровенную кражу королевских сокровищ. Более того, несмотря ни на что, Ежи приобрел еще большую популярность при дворе нового короля – Сигизмунда III. Тот был избран польским королем и великим князем литовским в 1587 году (с 1592 года – еще и шведским королем). До этого момента польский престол занимали иностранцы, французский король Генрих III Валуа и князь Трансильвании Стефан Баторий. Политическая карьера Мнишеков при этих двух правителях не задалась, и на время они были отстранены от Краковского королевского двора. Но ради власти Ежи Мнишек готов был пожертвовать и честью собственной дочери Марины.

Несмотря на награбленное богатство, Мнишеки со временем обеднели, хотя Ежи все так же спускал много денег на убранство замка, щедрые застолья и охоту, устраиваемую для семьи и гостей. Мнишеки жили в роскоши даже при больших долгах. На пирах вино лилось рекой. И какое вино! Ежи покупал только лучшее, на его кухне готовили самые талантливые польские повара, и даже король завидовал содержимому его погребов. Это не казалось чем-то удивительным. Для польской шляхты расточительство и гостеприимство было в порядке вещей. Бывавшие в Речи Посполитой иностранцы отмечали, что никто не дает полякам в долг больше, чем готов потерять.

Ежи считал, что уровень образования его детей будет свидетельствовать о высоком положении его семьи в Речи Посполитой. Братья Марины уехали из скучного Самбора во Францию и Италию ради учебы. Девочки же оставались при родителях, готовясь стать хорошими женами и матерями. Как и положено дочерям польской шляхты, Марина получила домашнее образование – умела читать и писать, знала тонкости этикета и была готова к светской жизни. Она и ее сестры ездили верхом и стреляли наравне с братьями.