Глава первая. Время на исходе
Когда врач объявила, что он скоро умрет и времени почти не осталось, Эллис Роджерс рассмеялся. Реакция весьма необычная – и они оба прекрасно это понимали. Эллис находился в здравом уме, во всяком случае, не считал себя безумцем… хотя как тут определишь наверняка? Перед его внутренним взором должны были промелькнуть яркие вспышки воспоминаний: поцелуй Пегги у алтаря, выпускной в колледже, смерть их сына Айсли. Эллису Роджерсу следовало задуматься о том, что он не успел сделать за свою жизнь, о том, что было сказано – и осталось невысказанным. Но вместо этого он зацепился за одно-единственное словечко из пяти букв. Забавно, что врач выбрала именно такую формулировку, Эллис ведь не рассказывал ей про свой эксперимент в гараже.
Пульмонолог, миниатюрная индианка с яркими живыми глазами, держала в руках планшет и постоянно сверялась со своими записями. Из кармана привычного белого халата выглядывал стетоскоп. Врач говорила, облокотившись на письменный стол. Поначалу голос звучал решительно и проникновенно, но внезапный смех Эллиса сбил ее с накатанной колеи, и теперь они смотрели друг на друга, не зная, чем продолжить разговор.
– Как вы себя чувствуете?
– Впервые в жизни завалил тест, – неловко пояснил Эллис в надежде, что она не будет цепляться с вопросами. В конце концов, после таких новостей пациент заслуживает снисхождения.
Одарив его встревоженным взглядом, она снова вернулась к профессиональному тону:
– Эллис, вам следует проконсультироваться с другим специалистом. – Врач назвала его по имени, как старого друга, хотя виделись они всего пару раз.
– Лекарство уже в разработке? – поинтересовался он.
Врач вздохнула, поджав губы. Сложила руки на груди, потом снова положила руки на стол.
– В разработке, но до настоящего прорыва еще далеко. – Печальный взгляд в его сторону. – А времени у вас осталось совсем немного.
И опять это словечко.
Он не рассмеялся, но улыбку, кажется, не сдержал. Эх, надо поубедительнее изображать невозмутимость. Эллис отвел глаза и принялся внимательно рассматривать банки, стоявшие на столике возле двери. Три предмета, похожие на банки для круп, только вместо сахара и муки в них лежали медицинские шпатели и ватные палочки. В третьей банке виднелось что-то непонятное – наверное, шприцы, судя по упаковкам… Кстати, нужно будет проверить запас аспирина в аптечке. Может не хватить.
Врач, скорее всего, ждала, что он разрыдается или начнет яростно проклинать Господа Бога, злую судьбу, пищевую промышленность и малоподвижный образ жизни. Смех и улыбки в этот список не входили. Но Эллис не мог скрыть веселья: сама того не замечая, доктор отпускала презабавные шутки.
«Нет, – он одернул себя, – не шутки. Призывы к действию. И она права: теперь меня ничто не остановит».
У Эллиса обнаружили идиопатический фиброз легких; врач сказала, что жить ему осталось примерно полгода. Возможно, год. Уточнение «возможно, год» прозвучало с наигранным оптимизмом. Любой другой человек сосредоточился бы на второй половине уравнения – на смерти – и стал бы размышлять о путешествиях: о поездке в Европу, или о сафари в Африке, или о возможности навестить давно позабытых родственников и друзей. Эллис планировал путешествие совершенно другого рода и сразу принялся мысленно составлять список. Почти все готово. Надо только купить побольше батареек для фонарика – батареек много не бывает! – и еще пару пачек «M&M’s». А почему бы и нет? Теперь можно не переживать из-за лишнего веса, диабета и кариеса. «Куплю целую коробку! – решил он. – С арахисом. Желтые всегда самые вкусные».
