ГЛАВА ПЕРВАЯ
{[Из дневника Клодин Конвей]: "Часто большая неприятность начинается с какой-то мелочи - подобно тому, как маленький камешек порой предваряет собой лавину..."}
***
Вся эта история, которую Клодин не любила потом вспоминать, началась для нее с того, что Томми пришел с работы позже обычного.
Такое случалось нередко, да и опоздал он всего на час, поэтому когда она услышала, как щелкнул замок, то не понеслась стремглав в прихожую встречать мужа, а, подумав "Явился наконец!", поставила подогреваться запеканку из брокколи с овечьим сыром.
Не прошло и минуты, как он обрисовался в дверях - Клодин почувствовала это спиной - пару секунд постоял, ожидая, что она обернется, и перешел к решительным действиям: в одно движение оказался рядом и обнял, поцеловал в шею:
- Приве-ет!
- Привет! - Не хотела - и все-таки заулыбалась, покрутила головой, чтобы потереться затылком об его лицо.
- А меня сегодня в Форин Офис вызывали, - сообщил Томми, - я потому и задержался.
- И что? - По идее, в визите в МИД не было ничего необычного - за десять лет работы в МИ-5 {(английская контрразведка)} ее мужу приходилось не раз посещать не только различные министерства и ведомства, но даже офис премьер-министра.
- Так меня из-за тебя вызывали!
- Что?! - На этот раз Клодин повернулась. Томми хоть и улыбался, но смотрел серьезно - было не похоже, что разыгрывает.
Да, но что Форин Офис может быть нужно от скромной совладелицы модельного агентства?! Или возникли какие-то проблемы с видом на жительство Марты? Да нет, чепуха - и вообще, при чем тут МИД, этим бы МВД занималось... И при чем тут Томми?!
- Я и сам не понимаю, - пожав плечами, объяснил он. - Сегодня утром получил сообщение, что я должен к четырем часам явиться в МИД, к некому сэру Бэзилу Ланфорту. Ну, я туда приехал, час с лишним просидел в приемной, он, видите ли, был на совещании, так что его секретарша меня поила кофе и ублажала печеньем. - ("И небось глазки ему делала!" - ревниво подумала Клодин.) - Потом сэр Бэзил пришел, позвал меня в кабинет - разговор продлился всего минут семь. Он спросил, являешься ли ты моей женой, какие у нас отношения, после чего сказал, цитирую дословно: "В ближайшее время ваша супруга может получить одно предложение. Постарайтесь ей внушить, что ее согласие - в интересах короны".
- Что-что?! - неверяще переспросила Клодин.
- "В интересах короны", - вздохнув, повторил Томми.
- И что это значит?! О чем речь идет?!
- Папа-аа! - с этим радостным воплем в кухню ворвался маленький светловолосый вихрь в кислотно-зеленой футболке с желтым покемоном (сочетание, по мнению Клодин, ужасное - но футболка любимая, так что ничего не поделаешь). - Я не знал, что ты пришел!
- Понятия не имею! - бросил ей Томми и нагнулся, чтобы подхватить и поднять вверх заливающегося смехом сынишку.
- У нас новенькая девочка! И она мне шоколадку подарила! С картинкой! Пойдем покажу! - затараторил Даффи - он же Джон Дэффид Конвей, белокурый ангелочек с голубыми глазами. Или - в те моменты, когда выяснялось, что он что-то опять натворил - "наш чертенок".
Клодин вздохнула и полезла в холодильник за салатом - она все, что сегодня случилось у Даффи в школе {(в Англии дети учатся в школе с 4-5 лет )}, уже узнала, теперь это предстояло сделать Томми. И пока он не получит полный и подробный отчет о школьных событиях, пытаться говорить с ним о чем-то бесполезно.
***
Как оказалось, узнала она далеко не все. Выяснилось это, когда минут через двадцать Томми, уже со влажными от душа волосами и в домашней футболке с джинсами, вновь появился на кухне и весело спросил:
- Ты знаешь, что наш ребенок - драчун и хулиган?
Клодин вздохнула:
- Что он натворил?
- Подрался. Завтра отстранен от занятий.
А ей ведь ни словом не обмолвился, паршивец! Рассказал лишь благостную историю про девочку и шоколадку и про то, что учительница похвалила его, когда он сумел назвать больше разных диких зверей, чем остальные ребята.
- Представляешь, он дрался против двух противников - и победил! - продолжал Томми, в голосе его явно слышалась отцовская гордость.
- И что будем делать? - мрачно спросила Клодин.
- Мне кажется, стоит отдать его в секцию карате.
Он и так дерется - его еще карате учить?! Слова "ты с ума сошел!" готовы были уже слететь с ее губ, но так и остались непроизнесенными: когда-то Клодин убедилась на собственном опыте, что бывают ситуации, когда умение постоять за себя человеку просто необходимо - каким бы пацифистом он ни был и какую бы мирную профессиею ни имел.
Поэтому она лишь спросила с сомнением:
- В шесть лет?..
- Ему уже почти семь. Ладно, я выясню, что и как, тогда поговорим.
- А сейчас что делать будем? С этой дракой?
- Я его уже поругал. Но не сильно - как выяснилось, он защищал честь женщины! - Томми ухмыльнулся, хотя последние слова прозвучали несколько патетически.
- Какой еще женщины?! - опешила Клодин.
- Той самой девочки, которая ему конфету подарила. Другие мальчишки это заметили, стали дразниться - он и... в общем, в его возрасте и на его месте я бы тоже подрался.
***
За обедом Даффи - хотя Томми его вроде бы поругал - виноватым вовсе не выглядел. Тем более что тот же самый Томми поделился с ним ломтиком своей отбивной (Клодин завистливо вздохнула: эту неделю она сидела на диете и о жареной свинине могла лишь мечтать). Так что Даффи за столом болтал как ни в чем не бывало, подкармливал Дино кусочками ветчины - кот благосклонно принимал подношения - и выпросил вторую порцию десерта.
К разговору о загадочном "предложении" они смогли вернуться лишь после обеда, когда сынишка ушел в свою комнату и оттуда послышались квакающие "мультяшные" голоса ведущих его любимой детской передачи "Мир животных".
- Ну и что ты об этом думаешь? - спросил Томми.
Переспрашивать, о чем речь, не требовалось - за десять лет, прошедшие со дня их знакомства, они понимали друг друга с полуслова, только что мысли друг друга не читали. Поэтому Клодин отозвалась сразу:
- Понятия не имею. Тем более - "в интересах короны"...
- Может, тебя прочат в фаворитки принцу Гарри? - ухмыльнулся ее муж.
- Да ну, он себе помоложе найдет, - со смешком отмахнулась она.
На этом разговор закончился - все равно сказать больше было нечего.
***
Мучаться неизвестностью пришлось недолго. На следующий день, когда Клодин мирно сидела в офисе, на пороге появился посыльный с завернутой в серебряную бумагу длинной коробкой и с конвертом.
В коробке оказался букет шикарнейших бело-золотистых орхидей (ей доводилось видеть разные цветы, но таких - ни разу), в конверте - записка на кремовой бумаге под шелк: шейх Абу Хасан Абдаллах ибн-Омар аль-Маари приглашал миссис Конвей посетить его завтра в час дня в его апартаментах в "Дорчестере".
