Сколько помню себя, я с детства сочиняла фантастические истории. Рассказывала их сверстникам в детском доме, где во время Второй мировой войны, работала воспитателем моя мама Фейга Брикман. Позже развлекала фантасмагориями школьных подружек.
Когда училась в университете, публиковала причудливые рассказы в студенческой многотиражке. Иногда мои сказки появлялись на страницах газет.
Очень любили слушать мамины байки дочери и внучки.
Эту сказку я посвящаю самым дорогим людям: маме – Фейге Брикман и папе – Натанелю Кагану.
Далеко-далеко в синих горах жила маленькая девочка с голубыми, как небо, глазами. Глазами, в которых играли жемчужные огоньки. Далеко-далеко за горами, на берегу теплого, ласкового залива жил маленький мальчик с карими, как янтарь, глазами. В них искрились отблески солнечных бликов. Они ничего не знали друг о друге. И только в снах – виденьях, тревожных, восторженных или радостных, совершенно одинаковых снах, играли друг с другом.
Горные гряды, где обитала девочка, были когда-то дном древнего моря, и, случись что-либо потрясающее на Земле, воды ласкового залива, расположенного многим выше гор, залили бы их, образовав глубоководный бассейн. Но об этом никто не думал, тем более дети, игравшие во сне друг с другом, с дельфинами и птицами.
– Ты будешь жить со мною на берегу теплого залива, – говорил быстроногий мальчишка своей светлоголовой подружке, – и ловить рыбу.
– Нет! Мы будем с тобой играть в моей хижине и слушать пение птиц, – возражала горянка.
Они спорили и резвились. И птицы летали стаями, криком вторя их смеху, а дельфины на своих крепких спинах катали их по бурлящим волнам залива. Но все это происходило во сне. А когда они просыпались – забывали свои видения.
Как-то эти сны подсмотрел злой карлик – колдун, знавший тайну видений ночи. Ему были чужды сентиментальные игры смешливых человечьих детенышей. Он злился, бесился и сатанел, глядя в свое волшебное зеркало на детские забавы.
– Я проучу этих самодовольных дурачков! – кричал страшный колдун, потрясая кулачками и взлохмачивая седую бороду. – Я придумаю им невероятные испытания!
Долго колдовал одинокий старик над своими огромными чанами, в которых бушевало пламя и ревел ветер. Зловещая горбатая фигурка суетливо двигалась среди фантастических сооружений. Колдовал неистово, денно и нощно, колдовал год, два, три. Его седина превратилась в ржавчину, а глаза затянуло плёнкой.
Прошло десять лет.
Пламя колдовского огня достигло горной гряды, где жила в своей скромной хижине Ципора – так звали девочку из снов.
Загорелся лес, содрогнулась земля. Голубое небо посерело от тумана и пепла, а потом, огромная волна с далекого ласкового залива, где жил Ариэль, мальчик из снов, обрушилась на горы.
Колдун ликовал: ему было так хорошо, так легко, так весело, что он, тщедушный, казался себе великаном. Распираемый гордостью за совершенное злодеяние, Нирод – карлик-колдун стал действовать дальше. Могучие волшебные силы, подвластные злой воле, бросили усыпленную колдуном девушку ввысь, а теплая волна, погубившая ее родину, легко подхватив, перенесла на песчаный берег к Ариэлю.
– Живи, дурочка, живи, – загоготал старый колдун, – иди к своему дурачку. Сны снами… Посмотрим, что в жизни будет.
Светлоликая, с нежным румянцем на щеках, с дрожащими темными ресницами, в мокрой холщовой рубахе лежала она на песчаной косе, а неподалеку перебирал сети молодой смуглый рыбак.
Солнце, вынырнувшее из моря, осветило оранжево-красным светом красавицу. Ципора, пронзённая солнечным теплом и светом, открыла глаза и вскрикнула от испуга. Над ней склонился смуглолицый юноша. Его проницательные карие глаза, как острые стрелы, вонзились в ее сердце. Он протянул к ней руки, но девушка испуганно отпрянула. На Ариэля выплеснулся синий свет яркого взора Ципоры.
