Я нырнула под лед, чтобы спасти маленького мальчика. А очнулась в мире магии, где я – штатная целительница Аскардских Источников, а красивый, но суровый и жестокий Дракон – мой самый проблемный пациент. Мне предстоит навести порядок в местной лечебнице, ведь только исцелив Дракона я смогу вернуться домой. А Дракон явно не готов меня отпустить! Но у меня есть план…
– Вы же клялись, что отпустите!
– Еще чего, – Дракон бессовестно усадил меня к себе на колени, – я сказал, что подумаю. Если будешь послушной.
– И что… что это значит?.. – я заглянула в бездонные лазурные глаза мужчины. Дракон лишь хрипло усмехнулся, прижимая меня к себе жестче. ***
Пролог
Яна
Сильные мужские руки меня обнимали. А я почему-то была совсем не против. Даже пыталась прижаться сильнее. Вдавить своё тело в его.
Ведь это лучший мужчина на земле.
Самый правильный. Самый подходящий.
От его кожи и волос пахнет льдистой мятой. От его мощного тела веет уютом и безопасностью. От его прикосновений тело горит.
Так что я легко поддаюсь его ласке: нет ничего естественней.
Я позволяю горячим губам коснуться моих. Впускаю его язык в свой рот. Сначала его напор меня пугает, что-то трепещет у меня за грудиной. Дыхание сбивается.
– Яна… – он зовёт меня, чувственно шепчет моё имя, на миг прерывая свой жадный поцелуй.
И я распахиваю глаза. Чтобы встретиться с ним взглядами. Чтобы его пронзительные лазурные глаза в очередной раз сожгли мою душу.
– Яна… ты мне нужна…
Я обвиваю его ногами, обнимаю руками за мощную шею. Я тону в новом требовательном поцелуе. Не понимаю смысла его слов. Не помню, как его имя. Горячие пальцы пробегают по моим бёдрам, гладят кожу нежно. Скользят под шелковую тонкую сорочку…
У меня же нет шелковых сорочек.
– Яна… иди ко мне…
Да и у моего жениха Анджея глаза светло-карие. И запах совсем другой. И вообще…
В долгом поцелуе этого мужчины тонут все мои сомнения. Его губы ловят мой стон, так и не дав ему сорваться с губ. В лазурных глазах – целый мир… Я пропускаю сквозь пальцы его белоснежные длинные волосы.
А у Анджея волосы тёмные и короткие.
Так, стоп!!!
– Яна… Яна Викторовна!
И тут я распахиваю глаза снова.
На этот раз по-настоящему:
– Сны хорошие, дело молодое, – беззлобно улыбается, застыв в тёмном проёме дежурки, постовая медсестра, – Яна Викторовна, вставайте. Там Скорая нового пациента привезла. Без согласования с заведующей. Надо ваш письменный отказ, чтоб в другую больницу везли. Наверно…
Яна
Я шла по коридору больницы быстрым шагом.
Меня ждал разнос.
На ходу оправила халат, ловя сочувствующий взгляд дежурной медсестры.
Все всё понимали.
Заведующая – Равена Мечиславовна – сейчас меня натурально “казнит”. И не посмотрит, что я невеста её единственного сына Анджея.
Мои волосы – сегодня стянуты в особенно строгой причёске – низкий хвост. На ощупь проверяю, не выбилась ли непослушная светлая прядь. Знаю, как Равену это бесит.
Ох, тяжело мне будет…
И хотя я не помню своих родителей – называть маму Анджея и по совместительству мою начальницу “мама” – у меня просто язык не повернётся.
Вновь нервно оправила белоснежный халат с нежно-голубой эмблемой клиники. Так я и не поняла, фонтан на ней изображён или что…
Я замерла у двери в кабинет заведующей, положила руку на пластиковую ручку.
Надо успокоиться.
Глубокий вдо-о-о-ох – и лёгкие наполняются озонированным воздухом с лёгкой ноткой больничного антисептика. А ещё химическим запахом лекарств, болезни и страданий.
В стенах этого элитного отделения, куда попасть стоит "как крыло самолёта" – ещё вчера было тринадцать маленьких пациентов. Разной степени безнадёжности.
Сегодня после моего ночного дежурства – их четырнадцать. Я под свою ответственность в отсутствие Равены… или как её за глаза нарёк коллектив – Годзиллы Мечиславовы… положила в отделение маленького мальчика. Костика. Белокурого ребёнка с лазурными глазами. Сотрудники отделения влюбились в него сразу, и все дружно начали называть восьмилетнего малыша – просто Котик. Или Кот.
И сейчас я буду получать жёсткую отповедь за то, что положила малыша без племени и рода, такого же детдомовского как я сама.
А вдруг Равене-Годзилле будет абсолютно всё равно, что он погиб бы без нас?
Ведь деньги любят счёт.
Но я уверена, что смогу достучаться до неё. В крайнем случае – попрошу о помощи Анджея – жених ведь меня поддержит!
Я же правильно поступила.
Только так и возможно.
Снова вдох и выдох.
Перед смертью не надышишься.
И после вежливого стука я приоткрыла дверь кабинета:
– Равена Мечиславовна, – натянуто улыбнулась я, – я отчитаться. Можно?..
– Зайди, – жёстко выплюнула заведующая.
И моя надежда на взаимопонимание истаяла как пушистый снежок, по странности выпавший в разгар лета.
И я вошла в просторный кабинет. Со стеклянными окнами в пол, неприлично роскошным лакированным деревянным столом и тяжёлым духом пряных духов Равены Мечиславовны. (совершенно недопустимом в нашем отделении… но кто я такая, чтобы ставить ей нарушение в укор?)
Равена сидела за столом на возвышении, как китайская жаба с монеткой во рту. Сидела и притягивала деньги.
Нет, не жаба. Натурально – Годзилла. А её брендовый духан – не иначе как "атомное дыхание" древнего монстра.
Это была моя уловка: думать нечто в таком роде, чтобы меньше бояться начальницы. Но был у этой методики минус – непроизвольная, едва заметная улыбка. Я буквально почувствовала, как уголки губ поползли вверх. Едва-едва…
Но поздно!
Равена это, конечно, заметила!
– Ах ты ж, ещё и улыбаешься?! – подавилась гневом начальница, медленно, угрожающе поднимая из-за стола грузную фигуру. Довольно маленькая голова с туго зачёсанными в "дульку" чёрными волосами, едва не трещащий по шву дорогущий белый врачебный халат. Тонкие ручки Равена в гневе всегда прижимала к груди, как тиранозавр. И последним из-за стола показывался неправдоподобно массивный низ тела.
Она качнулась ко мне через стол, и несмотря на нехилые квадратные метры и видовые окна – мне показалось, что места совсем мало. А может, это впечатление рождалось потому, что вместе с Равеной на меня качнулось ядерное вишнёвое облако её духов, самую малость отдающих тленом.
– Ты меня решила по миру пустить, дрянь такая?! – начала орать без преамбулы Годзилла, – ты этого оборванца мне в отделение заложила?! Чтобы что?! Из чьего кармана будем оплачивать ему химию?!!!
Я в шоке открыла и молча закрыла рот.
Я так растерялась!
Наши отношения не отличались теплотой.
И я ждала выговор… или даже разнос. Но так орать?!
Я не нашла слов.
Почему-то подступили слёзы. Я почувствовала себя маленькой и жалкой. Равена будто давила меня массой и авторитетом. И мне отчаянно захотелось забиться в угол, да хоть под плинтус. Спрятаться. Чтоб меня хоть кто-нибудь спас.
